Книга Легенда о мертвой Джинни, страница 85 – Энни Кей

Через несколько секунд на пороге появился отец Мид. С нашей последней встречи он словно постарел на двадцать лет и смотрел на меня печальными, потухшими глазами.

– Добрый вечер, отец… – начала было я.

– Нет, – не злобно, а словно только констатируя факт, перебил меня он. – Что вам угодно?

– Я бы хотела проведать Глорию.

Пару секунд он словно прикидывал, насколько это было уместно, после чего шагнул в сторону, впуская меня в дом. Он провел меня в ту же гостиную, где пару дней назад мы с Глорией болтали за шерри и разглядывая фотоальбомы.

Джордж Мид сидел на уже знакомом мне диване и читал книгу. В самой оптимистичной части меня забрезжила надежда, что все это произошло во сне, с семьей Мидов ничего не случилось и ее глава спокойно отдыхает после рабочего дня. Но в следующее мгновение он поднял на меня красные глаза, раздраженно скривился, как от чего-то омерзительного, и, не говоря ни слова, вышел из комнаты.

– Мы все сейчас очень подавлены. Один Господь знает, как тут можно и как правильно реагировать на смерть единственного ребенка, – сказал отец Мид извиняющимся тоном и предложил мне присесть.

Сам же он занял кресло напротив, сложил руки, опершись локтями на колени и уставившись в пустоту.

В доме была абсолютная тишина, словно все находящиеся в нем Миды ждали, что я скажу.

– Могу я увидеть Глорию? Как она? – наконец нарушила я молчание.

Отец Мид словно только сейчас заметил мое присутствие и засуетился:

– Да-да, конечно. Правда, не знаю, может, она спит… Я сейчас посмотрю… Да, она убита горем, она просто убита, как все мы…

Он поднялся, чтобы позвать сноху, но я остановила его:

– Отец Мид, как вы считаете, почему это произошло?

– Вас это интересует больше, чем кто это сделал? – ответил он вопросом на вопрос.

Я и сама этому удивилась, но ответила:

– Мне кажется, личность убийцы – еще не ответ, ответом будет причина.

Он смотрел на меня пару секунд, пристально вглядываясь в мои глаза и словно решая, продолжать ли со мной разговор и кто из нас больше от него выиграет. Но в итоге решил позвать Глорию и вышел из комнаты.

Я услышала стук в дверь не очень далеко от гостиной и короткий разговор со снохой, в котором только мое имя убедило ее пообещать выйти через пять минут. Кажется, он понимал, что мне было все слышно, потому что не стал возвращаться и передавать мне слова Глории, а его шаги затихли где-то в глубине дома.

На комоде стоял снимок счастливых Глории и Джорджа с маленьким Гарольдом, они фотографировались во время отдыха на море. Иногда мне кажется, что фотографии воскрешают в памяти боль, а не радость воспоминания.

В доме было ослепительно светло и оглушительно тихо. Поэтому каждое движение Глории в ее комнате отдавалось повсюду, словно по ее комнате прохаживались несколько человек.

Она вышла ко мне в том же длинном бордовом платье-кимоно, что и в прошлый раз, и с распущенными длинными волнистыми волосами, как Вивьен Ли. Из-за минимума макияжа, который она успела нанести за пару минут, лицо было похоже на постиранную и высушенную простыню. Несмотря на разбитый вид, она продолжала нести себя по-королевски: высоко подняв голову и расправив плечи.

– Маделин, – негромко проговорила она, протянув мне руку.

Когда я ответила на ее рукопожатие, она, ни слова не говоря, притянула меня к себе и порывисто обняла.