Онлайн книга «Легенда о мертвой Джинни»
|
– Как в готическом романе… – вырвалось у меня. – Что-что? – Цикличность, дети… Наследственное возмездие, знаете, один из признаков готических романов… – Считаете, родители этих детей заслужили такое? – Он обернулся и смотрел на меня так, словно не верил своим ушам. – Я – нет. – Я выдержала его взгляд. – Но это не значит, что так не может подумать кто-то другой. – Что же такое сделали Натали и Роберт Джентли, что оба их ребенка погибли с разницей в два года? – Мы не знаем, погибла ли Хоуп, – встряло мое обсессивно-компульсивное расстройство. Генри чуть заметно усмехнулся. – Даже вы не можете быть такой оптимисткой, Маделин. Этому ребенку нет и года. Думаете, девочка где-то сейчас замечательно себя чувствует? Боюсь, ее маленькое тельце будет найдено через несколько недель где-нибудь в нескольких километрах вниз по течению реки. Мне немедленно захотелось сбежать, и не просто в свою комнату в «Кабане и хряке», а спрятаться в открытую всем уличным фонарям витрину бара Джей Си. Генри был прав: в городе преступлений случалось гораздо больше и чаще, но все они происходили где-то за пределами моего взгляда через розовые очки. Генри разлил чай по чашкам и поставил их на кухонный стол передо мной. – Я очень боюсь за вас, Маделин, – проговорил он тем голосом, который вводил меня в состояние эйфории. – Останетесь в замке Харди сегодня? Еще полчаса назад я бы внутренне визжала от счастья, но сейчас мне захотелось убежать как можно дальше. – Генри, я очень благодарна, но мне хотелось бы сегодня проведать Глорию Мид… – А после? – А после нужно поработать над романом, накопилось много материала, необходимо своевременно фиксировать впечатления, чтобы книга получилась живой. Он снова грустно улыбнулся в бороду. – Кажется, я был слишком категоричен в суждениях, Маделин, прошу меня извинить. Я надеюсь вернуть ваше расположение как можно скорее. Может, завтра покатаемся на лошадях, что скажете? – А это не идет в противоречие с нашей подпиской о невыезде? Он покачал головой. – Как бы вам этого ни хотелось. – Может, тогда просто прогуляемся? Он не возражал и вызвался отвезти меня к Мидам. С каждым днем на улице становилось темно все раньше и внезапнее, словно кто-то щелкал выключателем в и без того мрачном чулане. На площади у водонапорной башни было пусто, но, когда мы проезжали мимо, я заметила букет поздних белых полевых цветов и закрытую пластиком свечу у ее подножия. Хотя Гарольд Мид, очевидно, был тем еще парнем, кто-то его любил и кто-то тосковал по нему, вероятно какая-то девушка; мне с трудом представлялось, что нечто подобное могут сделать его приятели или тем более родители. Генри довез меня до церкви, и, снова повторив нашу договоренность встретиться завтра, мы расстались. Напоследок он слегка сжал мою кисть, что я немедленно мысленно внесла в свой воображаемый журнал тактильных воспоминаний, связанных с Генри Харди. В идиллическом доме Мидов в окнах всех комнат сиял свет, что делало его похожим на рождественскую елку. Даже не верилось, что в нем держали траур по единственному сыну. Над дверью висел хрестоматийный дверной колокольчик. Нет, в Холмсли Вейл время определенно остановилось. Я дернула за веревочку, приведя довольно тяжелый, потемневший от времени колокол в движение – раздался гулкий звон, которому внутри вторил легкий и энергичный звук другого колокольчика. |