Книга Поглощенные туманом, страница 120 – Нана Рай

Габриэль удовлетворенно закуривает.

– Разумеется нет. У меня не было времени заметать лишние следы. Я оставил ему записку, и если он умный парень, то, как только очнется, забудет обо всем. Твои вещи я забрал. Так что думаю, он давно дома. В любом случае если заявят о твоем исчезновении, то все проблемы падут на графа. Официально я отдыхаю в другом городе. Меня нет. Я – призрак.

Которого вижу только я.

А следующая мысль не менее страшная.

Я умру.

– Почему я? Ты три года ждал, чтобы заполучить меня? Неужели только из‑за мести?

– Почему? – Габриэль скалится, обнажая ядовито‑белые зубы. – Месть, конечно, самое сладкое чувство на свете, но твой побег не давал мне покоя. Знаешь, я ведь тоже человек, у которого есть страхи. Я не мог жить, зная, что остался живой свидетель моим «забавам».

– Но ты ведь не убийца, ты сам сказал.

– Нет, – мужчина хватает ее за волосы и прижимает к себе спиной, – но я делаю так, что мои «игрушки» убивают себя сами, – горячо шепчет он. Острые пальцы скользят по коже, оставляя красные следы. – Ты – моя. Моя! И никакой граф не смеет касаться тебя.

Он дергает волосы вниз, и Ника падает на колени, а горло пересыхает от крика.

– Умоляй меня! Умоляй! – орет Габриэль, и слюна брызжет во все стороны.

– Отпусти, прошу…

Ника не понимает, плачет она, или рыдает, или кричит, или сходит с ума. От боли перед глазами прыгают солнечные круги. Габриэль вновь поднимает ее на ноги, и следующий удар приходится под ребра. Потом его пальцы обхватывают шею Ники и сжимаются железным обручем. Сдавленный хрип рвется с губ, давление бьет по глазам, и голова будто разрывается.

Он отпускает ее, и Ника, подкошенная, падает на диван, давясь кашлем.

Она в ловушке, она в ловушке, она в ловушке…

– Кто здесь? – рявкает Габриэль и щурится в сторону двери, которая прячется в углу комнаты.

Тихий вздох выдает присутствие женщины. И Ника чувствует знакомый древесно‑сладкий аромат духов.

– Вы так и не поняли, Габриэль. Со мной не торгуются.

Тихий выстрел сшибает мужчину наземь. Ника с ужасом смотрит, как лужа крови расплывается вокруг головы Габриэля. Нож так и остается в стиснутых пальцах мужчины. Чувство дежавю накатывает волной.

– Он жив, – хрипит Ника.

– Не думаю. Мой пистолет хоть и маленький, но с такого расстояния весьма смертелен. – Из темноты выходит женщина, в руках сжимая дамский пистолет.

– Джианна? – Ника не понимает, от чего дрожит. От облегчения, что все закончилось. Или от страха, что все только начинается.

Графиня хмыкает и с презрительной улыбкой качает головой:

– Я думала, вы умнее, Ника. А вы – простодушны так же, как и Стефано.

Один мучитель сменился на другого. Так просто.

Стяжки продолжают сжимать запястья, вырисовывая на них саднящие полосы. Ноги занемели. Саднят царапины, губы разбиты в кровь, ожог на груди напоминает о себе тупой болью. На плечи наброшен колкий плед, чтобы прикрыть разорванную одежду.

За окном автомобиля на небе, усеянном белесыми облаками, горит яркий круг солнца, но совсем недавно Ника видела, как занимается рассвет и робкими лучами прогоняет тьму.

Периодически усталость наваливается на Нику, и она теряется в полудреме от усталости, не понимая, где находится. Но резкое пробуждение не заставляет себя ждать. И она вспоминает все, что с ней произошло.