Книга Занавес памяти, страница 131 – Татьяна Степанова

– Моя обожаемая жена! У нее свои два звонка – три мейла, – похвалился он шепотом Арсению Блистанову. – Сеня, сколько бы мы с тобой ни рыли носом землю, у нас по скелетону выпало бы зеро. А старичок сварливый, потрошитель жмуриков, для нее в лепешку разобьется, в разведку сходит.

– Сведения про мертвяка дошли и до опергруппы, прибывшей забирать Карпова, – сообщил Полосатик-Блистанов. – Они у меня спросили: «Вы начальник отдела в Полосатово? Вы ж ночью находились в затоне? А утром уже задержание провели вместе с бывшим участковым?» Я им: «Ну да, наш пострел везде поспел. Не успел я, отпускник, вернуться с одного происшествия, мне местный ветеран органов звонит, просит вмешаться в ситуацию».

– Грамота, грамота тебе на горизонте маячит от министра! – заверил его Гектор. – И легендарная молва про капитана Блистанова Вездесущего. В тебя, Сеня, кадровики клещами вцепятся при увольнении, еще повышение предложат, только бы не слинял на гражданку.

– Я все равно уйду, – ответил Арсений Блистанов.

Он хотел продолжить, наверное вспомнив пластиковые стяжки и приторный подхалимаж Милонопоклонова после оскорблений, но…

В дверях пустого ресторана экоотеля возник Серафим, затянутый в кожу, со шлемом под мышкой.

– Вы сейчас, пожалуйста, помолчите и послушайте оба, – строго предупредила Катя. – Я с ним сама побеседую.

От завтрака Серафим категорически отказался. Катя решила, что его досыта накормили в Перхушково перед дальней дорогой. Услышанное накануне от Арсения Блистанова по-прежнему не укладывалось у Кати в голове: Серафим в свои двадцать два и генеральша Раиса Козлова! Влюбленная пара. Но факт есть факт. И Катя решила в беседе отталкиваться сначала именно от него. Они все покинули экоотель и неспешно брели по песчаному пляжу к Птичьему мысу, где встречались с Раисой Бодаевой. И Катя весьма осторожно и вежливо ринулась с места в карьер:

– Серафим, Арсений сообщил нам с мужем про вас и свою мать. – Катя не видела выражения лица Полосатика-Блистанова, Гектор шел с ним позади. Симура же остался невозмутим. Только глаза его слегка затуманились, словно от недавних воспоминаний.

– Правильно сделал, – спокойно произнес Серафим. – Я еще удивился, когда он мне приказал про Раю молчать и не ставить вас в известность. Зачем вводить друзей в заблуждение, правда? Когда они полностью на твоей стороне.

«Раиса – генерал… и Раиса Фабрикантша – его бабка, – пронеслось в голове Кати. – Для нас возможна путаница, для него, кажется, ни малейшей».

Арсений Блистанов резко подался вперед, внимая их беседе. Он побагровел. И чуткий умный Симура понял его состояние.

– Так лучше, Сеня, – произнес он. – Нам с Раей нечего скрывать и нечего стыдиться. Да, мы вместе сейчас. Да, я люблю твою мать…

– Заткнись! – Блистанов стиснул кулаки.

– Тихо, тихо, Сеня, – мгновенно вмешался Гектор. – Но я ее любил, как сорок тысяч братьев… сыновей любить не могут, – перефразировал он Цветаеву.

– Именно! – с вызовом выдал Серафим. – И мне без разницы, сколько ей лет, и по фигу, Сеня, что ты – ее взрослый сын. А ей мой возраст лишь в радость. И не смей нам завидовать. Ты все равно ничего не изменишь. Лишь потеряешь лицо. Я согласился под твоим давлением вернуться сюда, в Кукуев, не из-за страха перед тобой и оглаской, когда ты мне угрожал. Я вернулся ради нас с Раей. Не желаю выглядеть в ее глазах убийцей и подонком. И докажу свою невиновность. Я полностью отдаю себе отчет, кто она: выдающаяся женщина, многого добившаяся в своей жизни, генерал, офицер, руководитель высшего ранга – пусть и в прошлом. И я не должен опозорить ее собой. Я докажу – и ей, и тебе, ведь ты – ее часть… любимая часть… У тебя, Сеня, всегда была мать… Она… – Голос Симуры пресекся. – А у меня с одиннадцати лет не имелось никого – ни матери, ни фактически остальной родни. А когда мы с Раей встретились, я обрел дом, счастье, надежду на лучшее. Ее любовь, ее нежность, ее забота – она мне дарит их сейчас щедро и безоглядно, забив на пошлые пересуды и сплетни. Больше, чем материнская забота, любовь и нежность… Полный фантастический, тотальный УЛЕТ!