Книга Занавес памяти, страница 67 – Татьяна Степанова

– Думаю, в агонии и в болевом шоке от нанесенных ломом ран он перевернулся. Если раны на спине, значит, он сначала упал, оглушенный, ничком, – заметила Катя. – В агонии перевернулся на спину: видите, на фото он лежит навзничь. Возможно, он кричал от боли… И косой убийца совсем не промахнулся, нет… метил острием прямо в челюсть, в рот, заставляя его замолчать.

Катя содрогнулась. Симура… его отец… на снимке черная от копоти, наполовину обугленная масса с изуродованной головой… Катя на миг закрыла глаза, отгоняя видение. Гектор накрыл ее руку на столе своей ладонью.

– Судебные медики действительно не пришли к однозначному выводу насчет причины смерти, видите, в заключении отмечено: «Содержание углекислого газа в сохранившихся тканях превышает девять процентов». Гибельная доза при пожаре, – продолжила Катя. – Но патологоанатом отмечает и возможность острой кровопотери. Елисеев прощался с жизнью страшно, истекая кровью и горя одновременно. По поводу давности смерти – тоже неопределенность: сутки-двое. Есть еще справка метеопрогноза тех дней. – Катя вновь пролистала файлы в ноутбуке Гектора. – Дождь, оказывается, шел неоднократно. И возможно, вовсе не он прекратил горение… Оно само остановилось, сожжена оказалась лишь та часть тела, куда попала воспламеняющая жидкость.

– Да, полыхает там, где солярка или бензин. – Гектор кивнул. – Я такое видел на Кавказе и в Сирии… Выходит, и погода – не ориентир.

– Побочный фактор, Гек, – сказала Катя. – Весьма навредивший исследованиям одежды, изъятой у Серафима. – И она пролистала файлы, ища экспертизу. – Выводы: на одежде мальчика обнаружена кровь первой группы, именно первая группа у его отца. У самого Серафима четвертая группа. ДНК, судя по выводам, они не смогли идентифицировать из-за «поврежденной структуры и многочисленных посторонних примесей ДНК живых организмов».

– Влага. Опер Кроликовод снова нас не обманул, а насчет примесей – если мальчишка бегал по лесу, спал на дерне, в хвое – там же живности мелкой полно, ее ДНК. – Гектор вновь кивнул. – Все сходится.

– Не все, даже на первый взгляд, – возразила Катя. – Даже на мой не столь опытный взгляд, Гек. Но я чуть позже расскажу про нестыковки. Итак, протокол осмотра места происшествия весьма тщательный, с большим количеством снимков двора и дома, комнат. Но… никаких упоминаний в нем о согнутом гвозде калитки. На фото просто распахнутая настежь калитка крупным планом – и все. Правда, указано: внутри, на участке в метре от калиточного бетонного столба, – осколки стекла. А за калиткой на расстоянии метра – фрагмент отсутствующего дерна на земле, рыхлая влажная земля. Насчет пули тоже ничего нет. И неудивительно: ее же не нашли тогда в стене. Баллистической экспертизы нет, Арсений нас предупредил. Сам осмотр начался в шесть вчера, и час окончания не указан. И повторного осмотра в дневное время полиция в доме ведьмы и на участке не проводила.

– В июле темнеет поздно, пахали они до ночи, отрабатывали все. А насчет пули, почему они ее на заметили… – Гек усмехнулся. – Я ведь гвоздь похожий уже встречал. Но и я сначала просто решил его выдернуть. Ты, Катя, об него могла пораниться в калитке. Когда местные менты вкалывали на месте убийства, они сновали туда-сюда, из дома во двор, обратно. Входная дверь дома была нараспашку, на нее и внимания не обращали, ведь следы взлома отсутствовали. А находившееся за дверью вообще никто не видел. Запирали дом уже в темноте при свете фонариков. Кто выщерблину в старой стене рассмотрит?