Онлайн книга «Арсен Люпен и Остров Тридцати Гробов»
|
– Это удивляет и меня, – заметила Вероника. – Мне ведь уготована иная смерть… Но какая мне разница, если я больше не увижу сына! Стефан, я поручаю его вам, хорошо? Я знаю, сколько вы для него сделали… Плита медленно продолжала подниматься, иногда сотрясаясь и дергаясь. Наклон увеличивался. Еще несколько минут, и они уже не смогут разговаривать спокойно, без помех. Стефан ответил: – Если я останусь в живых, клянусь вам довести свое дело до конца. Клянусь вам в память… – В память обо мне, – отчеканила Вероника, – в память о Веронике, которую вы знали… и любили. Он бросил на нее горящий взгляд: – Так вы знаете? – Откровенно говоря, знаю. Я прочла ваш дневник. Я знаю о вашей любви… и принимаю ее. – И Вероника печально улыбнулась. – Несчастная любовь: вы предложили ее той, кого не было рядом с вами, а теперь предлагаете той, которая скоро погибнет. – Нет-нет, – страстно возразил Стефан, – не говорите так! Спасение, возможно, уже близко. Я чувствую, моя любовь принадлежит не прошлому, а будущему! Он склонился над ее рукой. – Поцелуйте меня, – попросила Вероника, приблизив к нему лицо. Каждый из влюбленных вынужден был встать одной ногой на самый край пропасти, на узкую полоску гранита, шедшую вдоль четвертой стороны плиты. Они медленно поцеловались. – Держите меня крепче, – попросила Вероника. Отклонившись как можно дальше, она подняла голову и позвала: – Франсуа! Франсуа! Однако у окна наверху никого не было. Лестница все так же покачивалась на одном крюке, вне досягаемости. Вероника наклонилась вниз. В этом месте выступ скалы был ýже, и среди покрытых пеною рифов она увидела озерцо тихой, спокойной воды – такое глубокое, что дна было не видно. Ей подумалось, что в нем умереть приятнее, чем на остроконечных рифах, и, почувствовав внезапное желание покончить со всем этим и не продлевать агонию, она сказала Стефану: – Зачем дожидаться конца? Лучше умереть, чем терпеть эту муку. – Нет! Нет! – вскричал тот, негодуя при мысли, что Вероника может погибнуть. – Значит, вы надеетесь? – И буду надеяться до последней секунды, ведь речь идет о вас! – А я больше не надеюсь, – шепнула она. Стефан тоже ни на что больше не надеялся, но как же ему хотелось прогнать отчаяние Вероники и взять всю тяжесть испытания на себя! Пол продолжал подниматься кверху. Дрожать он перестал; наклон плиты все увеличивался, и верхний ее конец уже дошел до окошка, прорезанного в двери на середине высоты. Вдруг она резко дернулась, словно перестала за что-то цепляться, и все окно оказалось за ней. Стоять на плите было уже невозможно. Молодые люди вытянулись вдоль нее, упираясь ногами в узкую полоску гранита. Плиту дважды тряхнуло, и оба раза ее верхний край довольно значительно продвинулся вперед. Он уже дошел до потолка в дальнем конце пещеры и теперь потихоньку скользил вдоль свода к наружному проему. Было ясно видно, что плита точно пригнана к выходу из пещеры и через некоторое время закроет его наглухо, на манер подъемного моста. Отверстие в скале было вырублено таким образом, чтобы плита выполнила свою мрачную миссию, не оставив ни пяди свободного места. Молодые люди молчали. Они держались за руки, покорясь своей участи. Их гибель становилась событием, как бы предопределенным судьбой. Машина, созданная давным-давно, была, по-видимому, позже отремонтирована, приведена в готовность и на протяжении веков, управляемая невидимыми палачами, несла гибель приговоренным к смерти – преступникам, невиновным, жителям Арморики[7], Галлии, Франции или иноземцам. Военнопленные, приносимые в жертву монахи, преследуемые крестьяне, шуаны, республиканцы, революционные солдаты – всех, одного за другим, это чудовище сбрасывало в бездну. |