Книга Не будите мертвеца, страница 123 – Джон Диксон Карр

Следующим пунктом отметьте себе, насколько техника этого преступления повторяет первое. И снова Беллоуз, хотя и по куда более веским причинам, не может понять, что лучшее – враг хорошего. Он убежден, что нужного ему браслета в номере нет. Однако же он едва не сходит с ума от нерешительности. В какой-то момент он наконец покидает номер – и забирает с собой ключ от семьсот седьмого, – поскольку знает, что уйдет не дальше кладовки; и он возвращается обратно. Он колеблется точно так же, как колебался здесь. Только там ему нельзя мешкать слишком долго, иначе он упустит последний поезд. Он возвращается в номер, чтобы бросить еще один, последний взгляд. Чертовка провела его даже теперь, когда она мертва. Да где же, ради самого Сатаны, этот браслет? Желая поглумиться над ней, как он представлял себе это раньше, он берет табличку «Не беспокоить» и пишет на ней «покойница» красной ручкой, которую нашел в дорожном сундуке. Оставив ключ в двери, он наконец уходит.

Доктор Фелл сделал глубокий сиплый вдох и отложил в сторону свою потухшую сигару.

– Что ж, о плане нашей кампании вы могли уже догадаться. Если наши подозрения насчет Беллоуза были верны, нам уже хватило бы доказательств, чтобы вынести приговор. Однако он был бы осужден наверняка и без всяких оговорок, если бы нам удалось еще разок выманить его из камеры в полицейском мундире. Я предусмотрительно воспользовался возможностью, когда беседовал с ним в участке, не позволяя Хэдли вставить ни слова возражения. Было сложно, потому что нервы у Беллоуза совсем расходились: он не пил уже две недели, как будто действительно сидел под замком, не имея возможности выйти. Причина в том, что выйти он мог только вечером, когда уходит охрана, и к тому времени, когда он добрался бы до ближайшего паба, где его не знают, паб уже закрылся бы, подчиняясь нашим прекрасным законам.

Я решительно дал ему понять, что уверен в его невиновности. Я изложил ему свою притянутую за уши теорию, будто он всего лишь «свидетель». Его настолько изумила эта свежая идея, что на минуту он лишился душевного равновесия и даже не сумел подхватить мысль, – поверьте, я в тот момент выругался про себя. Когда он опасливо согласился со мной, было уже слишком поздно. Главное для меня было каким-то образом ввернуть в разговор упоминание о пропавшем браслете, не вызывая при этом подозрений. Наконец я подобрался к теме, высказав совершенно дикую догадку, что «призрачный служащий» нес что-то на серебряном подносе в «Четырех дверях». Я не смог бы продвинуться дальше, не выдав это за достоверный факт. Как вы помните, когда мы уходили, я вернулся и еще поговорил с ним. Я сказал, у нас имеется одно доказательство, которое покойная миссис Кент считала важным: браслет; я описал его и спросил Беллоуза, не мог ли принести браслет одетый в синюю униформу призрак. Он ответил отрицательно. Я сказал, задумчиво пожимая плечами (хотя, боюсь, степень задумчивости можно было бы оценить только с помощью сейсмографа), что мы собираемся отправить браслет на экспертизу и показать его нескольким свидетелям, и прибавил, что мисс Форбс сохранит пока браслет у себя.

Я, как вы догадываетесь, поверил, что он окажется достаточно глуп и в его нынешнем взвинченном состоянии совершит еще одну вылазку за браслетом, причем не станет колебаться, зная, что иметь дело предстоит с женщиной. Он и не стал колебаться. Однако же план едва не пошел прахом. Все было продумано: мы должны были впустить его в «Четыре двери», позволить ему схватить браслет, а потом схватить его самого, когда он будет выходить, – так мы себе это представляли. Уверяю вас (и незачем возмущаться), что мисс Форбс не грозила никакая опасность: у ее спальни дежурили два человека, хотя она об этом не подозревала, и они набросились бы на преступника, если бы он только приблизился к ней на пару ярдов. Все шло прекрасно, пока Беллоуз, знавший, что мы с Хэдли остановились в номерах в пабе, не отправился туда на разведку. Хэдли (что вполне объяснимо в такой кромешной темноте) ошибочно принял его за Таннера. И Беллоуз не смог сбежать. Из слов Хэдли он узнал, что игра началась. Единственный вопрос был, что он станет делать дальше. Мне кажется, он все тщательно взвесил в своей обычной скрытной манере. Поразмыслив, он решил: раз деваться ему некуда, он просто прихватит кого-нибудь с собой, и ему было не особенно важно, кого именно. Когда настоящий Таннер заявился в паб спустя десять минут, ваш покорный слуга похолодел. И не наша заслуга, что обошлось без жертв. Отдаю должное вашей храбрости, сэр, поздравляю вашу будущую жену, и на этом, пожалуй, все.