Онлайн книга «Видеть – значит верить»
|
– Да, это так. – Удачи, старина. Я бы сердечно порадовался за тебя, вот только… – Широким жестом он указал в сторону дома, помрачнел и добавил уже другим, более низким тоном, вложив в эти слова всю душу: – Пусть она не умрет. Господи, пусть она не умрет! – Тише, тише! – Но почему они до сих пор наверху? Там что-то происходит. В этом я уверен. Приехали еще какие-то люди, то ли из больницы, то ли еще откуда. Но меня даже в комнату не пускают. Погоди! Забыл спросить. Который час? – Ты уже спрашивал, и я сказал… Вдали, словно отвечая на вопрос, стали бить церковные часы. – Всего лишь полночь? – не поверил Шарплесс. После первых трех ударов он обернулся. – Двенадцать? Вот те на! Быть такого не может. С этими часами что-то не так. Сейчас должно быть как минимум два ночи. – Возьми себя в руки, Фрэнк. – Говорю же, с этими часами что-то не так! Но с часами все было в порядке, и это выяснилось задолго до того, как они пробили четверть, половину, три четверти и час. Решив, что в таком состоянии Шарплесса лучше не подпускать к дому – как бы сцену ни закатил, – Кортни усадил его на каменную лавочку под вязами и время от времени напоминал, что не мешало бы выкурить сигарету. В городе погасли огни, но окна в доме Фейнов, казалось, горели ярче прежнего, хотя из комнаты, отведенной для пациентки, не поступало никаких известий. В голове постоянно звучал бой церковных часов. И при этом они вздрагивали каждый раз, когда действительно слышали его. Чтобы скоротать время, Шарплесс говорил. Говорил много, быстро, монотонно, тихим голосом, редко менявшим тональность. Говорил о себе и Вики Фейн. О том, что будет, когда она поправится. О том, как он поступит в штабной колледж. Предположение, что его могут отправить в Индию, Шарплесс дополнил долгим описанием индийской жизни, основанным на рассказах отца, дядьев и деда. Близится рассвет, думал Кортни. Еще чуть-чуть, и за фруктовыми деревьями забрезжит белесое марево. Церковные часы пробили два тридцать. Десятью минутами позже, когда Шарплесс вспоминал беззаботное, казавшееся вечным детство и «войнушку», в которую они играли, ведущая на кухню дверь отворилась. – Капитан Шарплесс! – крикнула миссис Поппер, чей голос сочился ядом. – Капитан Шарплесс! Шарплесс со всех ног бросился на зов, и Кортни последовал за ним. – Говорят, вам лучше войти в дом, – мрачно произнесла миссис Проппер. – Держись, Фрэнк! – Не могу, – сказал Шарплесс. – Я этого не вынесу. – Ты должен. Проклятье, не вздумай нюни распускать! Пойдем. Шарплесс медленно проследовал через кухню, минуя зареванную Дейзи, споткнулся о стул в столовой и нашел дорогу, лишь когда Кортни включил свет. В прихожей по лестнице спускались люди – с периодическими остановками, будто их тянуло вернуться в спальню. Первым шел невысокий доктор Нисдейл, следом сэр Генри Мерривейл, за ним какой-то человек в белом халате. Глядя на их лица, Кортни опешил так, будто его стукнули по голове. Несмотря на покрытый испариной лоб, мужчина в белом халате улыбался до ушей; в глазах меланхоличного сэра Генри светилось облегчение, и даже доктор Нисдейл, свирепый человечек, чей врачебный такт довел бы до ручки самого Мафусаила, уже не казался убежденным в самом трагическом исходе вечера. – Ну, догадочка-то ваша путная была, тут и толковать не о чем, – говорил он сиплым, но в то же время пронзительно-резким голосом. – У вас в жилках небось шотландских кровей – хоть залейся, это как пить дать! Тьфу ты пропасть! И не перечьте, напраслину на себя не наводите, но и с выводами не поспешайте, будто вся чреватость позади или что дамочке враз полегчает, покуда… – Тут он умолк, перехватив взгляд стоявшего у нижней балясины Шарплесса, застыл на месте и продолжил: – Тьфу ты пропасть! Вот кому хлебнуть-то не повредит! Слышь, милок, держись покрепче, а не то… |