Книга Видеть – значит верить, страница 51 – Джон Диксон Карр

– Любопытно… – задумался Кортни, чей голос перекрыл громкое тиканье часов.

Его одолевали смутные догадки и предположения. На кухне было тепло и сыро. В воздухе витал назойливый запах тушеной ягнятины.

– Прошу прощения, – обратился Кортни к миссис Проппер, отвлекшись от своих мыслей, – но мисс Браунинг хочет домой.

– И если позволите дать совет, правильно делает, – объявила кухарка, после чего распахнула заднюю дверь. – Сегодня в этом доме никому не выспаться. Доброй ночи, мисс Энн, и вам доброй ночи, сэр.

– Доброй ночи, миссис Проппер.

На миг ослепленные контрастом между ярко освещенной кухней и лунным светом, Энн и Кортни спустились по двум ступенькам, и дверь закрылась у них за спиной.

Они очутились на бетонной дорожке, что тянулась параллельно задней части дома и упиралась в гараж, а под прямым углом от нее отходила посыпанная гравием тропинка к розарию. Миновали садовый сарай, свернули на гравийную дорожку, и тут Энн заговорила:

– Почему Г. М. задал этот вопрос?

Кортни показалось, что в ее словах слышится тревога – и острое желание разобраться, в чем дело. Обоих окутало ароматом зацветающих роз.

– Нет ли в грейпфруте вещества, – продолжила Энн, – способного навредить… то есть спровоцировать спазм жевательной мышцы?

– Не знаю. В соке этих фруктов содержится кислота. Или алкалоид?.. В любом случае что-то сильнодействующее.

За розарием обнаружилась лужайка с несколькими яблонями и сливами, чуть дальше каменная стена, в стене калитка, за ней – заросший травой переулок. Когда Кортни открыл калитку, Энн обернулась:

– Спасибо, что вызвались проводить меня. Это очень любезно. Но я предпочла бы дальше пойти одна.

Кортни захлестнуло разочарование.

– Только не подумайте, что мне не хочется пройтись в вашей компании, – тут же добавила Энн. – Очень хочется. Но сейчас мне надо кое-что обдумать. И я не могу говорить на эту тему – даже с вами. А в следующий раз непременно прогуляемся. Вы не против?

– Нисколько.

– В таком случае доброй ночи. – Энн протянула ему руку, и Кортни аккуратно пожал ее:

– Доброй ночи. И постарайтесь себя не накручивать. За вас точно не стоит волноваться?

– Волноваться? – с удивленным смешком переспросила Энн. – Бога ради! Зачем за меня волноваться?

– Да так… Наверное, у меня приступ мнительности, как у Фрэнка Шарплесса. Не обращайте внимания. Но страшно не хотелось бы, чтобы с вами что-то произошло.

– Вы очень милый, – после паузы произнесла Энн, ответила на его рукопожатие и ушла.

Кортни закрыл железную калитку на засов, перегнулся через нее и посмотрел влево – туда, где мягкая нестриженая трава приглушала звук шагов. С одной стороны переулок ограждала непрерывная каменная стена с нависавшими над нею кронами фруктовых деревьев, а с другой, за порослью жгучей крапивы, выстроились вязы. Тут и там догнивали упавшие яблоки. Днем здесь хозяйничали осы, а ночью на этой улочке царила гнетущая тишина.

Кортни провожал взглядом девушку в ситцевом платье, пока она не растворилась во тьме.

Затем он отошел от калитки, нащупывая в кармане трубку. Жарко сегодня. Тяжко от этой жары. Хотя прежде Кортни этого не замечал.

Далеко слева высился на фоне лунного неба Лекхэмптон-Хилл, где раньше была каменоломня. Там начинался Котсуолдс, и с глинистой вершины холма Челтнем казался серым игрушечным городком. Кортни не к месту вспомнил стихи, прочитанные однажды в каком-то сборнике поэзии.