Книга Убийство в Атлантике, страница 67 – Джон Диксон Карр

– Вы хотите сказать, что Джером мне вовсе не кузен?

– Я лишь утверждаю, что вас не было в его каюте в субботу в известное вам время.

Она смерила его странным взглядом, в котором сочетались досада и простодушие:

– Откуда вы знаете, где я была в это время, мистер Мэтьюз? Вы не видели меня до двух часов ночи.

А ведь верно…

Осознание ее правоты заставило его вздрогнуть. Но, как обычно, она жонглировала словами.

– Вы сказали мне…

– О нет, мистер Мэтьюз! Нет! Я не могла вам ничего сказать. Тогда я вас вообще не видела. По крайней мере, так я заявила капитану и старшему стюарду. И вы этого не опровергли.

Максу, конечно, и прежде случалось осознавать, что порой самый покладистый мужчина с трудом сдерживает желание перекинуть раздражающую его женщину через колено и отхлестать ремнем. Но никогда еще это желание не завладевало им так сильно, как сейчас. И больше всего злило то, что Валери, возможно, напускает таинственности там, где тайны нет и в помине. Макс был повергнут на лопатки. Она практически взяла верх в этом обмене колкостями, когда испортила все, добавив:

– Почему вы сказали: «Хайль Гитлер»?

– Похоже, вы считаете, будто он достоин похвалы.

– Я не думаю ничего подобного, мистер Мэтьюз. Но я действительно считаю, что глупо недооценивать противника и видеть в нем лишь нелепого человечка со смешными усиками.

– Согласен. Но я сомневаюсь, что кто-нибудь во Франции или в Англии на самом деле его недооценивает.

– А еще, – добавила Валери, и ее румянец вспыхнул, как алый флаг, – если немцы начнут воевать по-настоящему, мы очень скоро поймем всю глубину своего заблуждения.

Макс пожал плечами:

– Как скажете! Это судно – английская территория. Вы можете говорить что вздумается и когда вздумается. Почему бы вам не провозгласить «Хайль Гитлер»? Или не исполнить «Хорст Вессель»^[31]из «вороньего гнезда»? Лучшего и не придумаешь на борту военного корабля.

Валери набросилась на него.

– Я, черт возьми, буду говорить то, что мне нравится! – воскликнула она. – Я буду говорить…

Здесь их прервал спокойный протяжный голос Лэтропа. Двери курительной комнаты, находящейся на корме в этой части палубы, были растворены. Два иллюминатора также были открыты. В одном из них показалась голова Лэтропа.

– Эй! Потише! Ради всего святого, помните, где находитесь! – предупредил он.

Потом голова исчезла, и Лэтроп вышел к ним.

– Я только что выпил полпинты шампанского, – продолжил он, засунув руки в карманы пальто с развевающимися полами; его седые волосы теребил ветер. – Того самого, которое сорок лет назад в клубах называли «Мальчиком»… – За этими словами последовал глубокий вздох. – Ничего нет лучше для взбаламученного желудка. – Лэтроп взглянул на Валери, и в его глазах блеснул огонек. – Мой вам профессиональный совет: не вздумайте здесь восхвалять Гитлера. Иначе, невзирая на свободу слова, получите по голове свайкой. И я скажу, в чем ваша беда, юная леди. Вы слишком серьезны.

– Все лучшее в жизни серьезно, – отозвалась Валери.

Лэтроп отмахнулся:

– Ну, это как посмотреть. Я думаю, вы имеете в виду, будто серьезные вещи – лучшее, что есть в жизни. И это неправильно, юная леди. Это неправильно. Вам нужно расслабиться. Итак, я скажу вам, что мы сейчас сделаем. Давайте поднимемся на шлюпочную палубу и поиграем в настольный теннис или шафлборд.