Книга Убийство в Атлантике, страница 66 – Джон Диксон Карр

Он проснулся в лихорадке, потому что, по правде говоря, как раз перед этим Валери Четфорд привиделась ему почти раздетой и он пытался ее обнять.

Пораженный разум во время недолгого бодрствования подсказывал: «Ты знаешь, с чего все началось. Это отголосок того разговора в офисе старшего стюарда, когда речь зашла об убийствах, совершаемых нагишом. Именно оттуда сомнительный образ прокрался в сон». Мэтьюз также понимал, что его как магнитом тянет к этой девице. При этом он пытается сторониться ее и отрицать это очевидное влечение.

Мысль о свастике казалась особенно тошнотворной и тем упорнее преследовала его весь вторник.

В среду утром, когда море поуспокоилось, он встал с койки и не без удивления обнаружил, что чувствует себя таким же бодрым, как и всегда, хотя и несколько опустошенным и слабым. Прогулка доставила удовольствие. Он воспрянул духом и даже пел, сидя в ванне. После завтрака Макс немного сник, хотя из осторожности ограничился только тостами и кофе.

Мысли об убийствах снова вернулись к нему, что он осознал с отвратительной ясностью после своих снов. Все два штормовых дня «Эдвардик» оставался вымершим кораблем. Теперь же им предстояло снова взяться за дело. Под подозрением в первую очередь оказывалась Валери Четфорд – не обязательно убийца, но наверняка скользкая личность. Конечно, нельзя подозревать эту нахалку лишь потому, что она приснилась тебе со свастикой на рукаве. Но есть же факты. Ее мнимое родство с Кенуорти, о котором она заявила стюарду, – возмутительная чепуха, хотя Кенуорти от этого родства не открестился, что поразило Макса до глубины души. А это заявление, что она будто бы была с Кенуорти между девятью сорока пятью и десятью часами вечера в субботу, опять-таки сделанное старшему стюарду и подтвержденное Кенуорти? Откровенная ложь. Кому и не знать этого, как ему, Максу!

Черт бы побрал наглую девчонку!

Она была первой, кого Мэтьюз увидел, поднявшись на палубу незадолго до полудня. Нашел ее на корме. Огромная крышка люка посреди большого открытого пространства была завалена мешками с песком, а вокруг стояло несколько шезлонгов. На девушке было коричневое пальто с поднятым воротником, ветер трепал ее кудри. Она стояла к нему спиной и смотрела на белый зигзаг кильватерной струи. Повинуясь идиотскому неодолимому импульсу, Макс выпалил:

– Хайль Гитлер!

Нацистское приветствие громом прогремело в холодном утреннем воздухе. Оба вздрогнули, когда Макс его произнес. Секунду или две Валери оставалась неподвижна. Затем она обернулась.

– Доброе утро, – процедила она, поджав губы. – По-вашему, это смешно?

Он тут же пожалел о своей выходке. Болван, будто сам напрашивается на обвинение в государственной измене.

– Странная вещь: каждый раз, когда мы встречаемся, – заметил Макс, – вы так или иначе спрашиваете меня, не шучу ли я.

– Лучше бы нам не встречаться… – многозначительно произнесла Валери.

Между тем выглядела она замечательно. Против правды не попрешь. Он был потрясен, когда она обернулась. Вся ее надменность исчезла. Хотя тени под глазами никуда не делись, морской воздух зарумянил щеки. Она казалась взволнованной, однако словно окаменела, встретившись с ним взглядом.

– Что, если бы мы не встретились?.. – повторила Валери.

– Не считаете ли вы, что теперь, обретя кузена, вы можете позволить себе больше великодушия?