Книга Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса, страница 149 – Артур Конан Дойл

– Но не исключено, что он холостяк.

– Нет, гуся он нес жене, чтобы помириться с ней. Вспомните карточку на ноге птицы.

– У вас на все готов ответ. Но с чего вы взяли, что в дом не проведен газ?

– Одно или даже два пятна от сальной свечи – это может быть случайностью, но если их целых пять, трудно усомниться в том, что человек то и дело соприкасается со свечами: вероятно, поднимается ночью в спальню, держа в одной руке шляпу, в другой – свечу, с которой стекают капли. Как бы то ни было, эти пятна явно не от газовой горелки. Вы удовлетворены?

– Что ж, это очень остроумно, – рассмеялся я, – но, как вы только что сказали, преступления никакого не было, беды – тоже, если не считать потери гуся. Выходит, вы зря расходуете силы.

Шерлок Холмс открыл рот, чтобы ответить, но тут распахнулась дверь и в комнату влетел отставник Питерсон. Щеки его горели, глаза были выпучены от изумления.

– Гусь, мистер Холмс! – отчаянно выкрикнул он. – Этот гусь, сэр!

– Гусь? Что с ним? Ожил и выпорхнул в кухонное окошко?

Холмс, не вставая с дивана, обернулся, чтобы лучше видеть ошарашенное лицо посетителя.

– Смотрите, сэр! Смотрите, что моя жена нашла в зобе! – Он протянул нам ладонь, на которой мерцал голубой драгоценный камень – размером чуть меньше боба, но такой чистый и яркий, что можно было подумать, в темноте ладонной впадины сверкает электрическая искра.

Шерлок Холмс присвистнул и резко сел.

– Боже, Питерсон, вот так находка! Полагаю, вы догадываетесь, что попало вам в руки?

– Бриллиант, сэр! Драгоценный камень! Стекло режет запросто, как мастику.

– Не просто драгоценный камень. Это тот самый драгоценный камень.

– Неужели это голубой карбункул графини Моркар?! – воскликнул я.

– Именно. Я знаю его размер и форму, так как не раз в последние дни видел в «Таймс» объявления об этом камне. Он совершенно уникален, о его ценности можно только догадываться, и все же предлагаемое вознаграждение в тысячу фунтов не составляет и двадцатой доли от его рыночной цены.

– Тысяча фунтов! Боже милостивый! – Отставник плюхнулся в кресло и застыл, переводя взгляд с Холмса на меня и обратно.

– Такова награда; у меня есть причины думать, что здесь замешаны сентиментальные побуждения и графиня отдала бы половину своего состояния, лишь бы вернуть себе камень.

– Камень пропал, если не ошибаюсь, в отеле «Космополитен», – заметил я.

– Именно так, ровно пять дней назад, двадцать второго декабря. Обвинили некоего Джона Хорнера, паяльщика: он якобы украл камень из шкатулки для драгоценностей. Улики были настолько убедительны, что дело передали на рассмотрение суда присяжных. Помнится, у меня сохранились сообщения об этой истории.

Холмс порылся в газетах, просматривая даты, наконец извлек один лист, разгладил, сложил вдвое и зачитал следующий абзац:

– «Кража драгоценности в отеле «Космополитен». Джон Хорнер, двадцати шести лет, паяльщик, был привлечен к суду по обвинению в том, что двадцать второго числа текущего месяца он похитил из шкатулки, принадлежащей графине Моркар, ценный камень, известный как „голубой карбункул“. Джеймс Райдер, старший коридорный отеля, показал, что в день кражи отвел Хорнера в туалетную комнату графини Моркар, чтобы тот подпаял расшатавшийся второй прут каминной решетки. Сначала Райдер оставался с Хорнером, но затем его вызвали, и он ушел. По возвращении он обнаружил, что Хорнера нет, бюро взломано; небольшая сафьяновая шкатулка, в которой, как выяснилось впоследствии, графиня хранила обычно свои драгоценности, лежит пустая на туалетном столике. Райдер немедленно поднял тревогу, и в тот же вечер Хорнера арестовали, но камня не нашли ни при нем, ни в его жилище. Кэтрин Кьюзак, горничная графини, заявила под присягой, что услышала крик ужаса, вырвавшийся у Райдера, когда он обнаружил кражу, вбежала в комнату и застала картину, описанную предыдущим свидетелем. Инспектор Брэдстрит из отделения „B“ дал показания относительно ареста Хорнера, который отчаянно сопротивлялся и в самых сильных выражениях настаивал на своей невиновности. Когда выяснилось, что обвиняемый был прежде судим за кражу, судья отказался рассматривать дело в упрощенном порядке и передал его на выездную сессию суда присяжных. Хорнер в ходе процесса сильно волновался; услышав это решение, он лишился чувств, и его вынесли из зала суда».