Книга Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса, страница 155 – Артур Конан Дойл

Посетитель, чтобы не потерять равновесие, ухватился за каминную доску. Холмс отпер сейф и вынул голубой карбункул, похожий на холодную лучистую звезду. Райдер стоял с вытянувшимся лицом и не знал, заявить права на драгоценность или от нее отречься.

– Игра закончена, Райдер, – спокойно проговорил Холмс. – Держитесь крепче, а то свалитесь в огонь! Усадите его в кресло, Ватсон. Преступник из него никакой – нервы слабоваты. Плесните ему бренди. Ну вот, теперь он хоть на человека похож. Да, хлипкое созданье!

Райдер чуть было не упал, но от бренди щеки его порозовели, и он уставился испуганным взглядом на своего обличителя.

– За малым исключением, я владею всеми нужными сведениями и доказательствами, так что от вас хочу услышать лишь немногое. И все же для полноты картины это немногое следует прояснить. Вы прежде знали, Райдер, о голубом камне графини Моркар?

– Мне рассказывала Кэтрин Кьюзак, – отозвался тот надтреснутым голосом.

– Понятно – горничная ее светлости. Итак, соблазн быстрого и легкого обогащения оказался для вас слишком силен. С людьми получше вас такое тоже случалось, но вы проявили особую неразборчивость в средствах. Вы знали, что Хорнер, паяльщик, был когда-то замешан в подобной истории и неминуемо попадет под подозрение. Что же вы предприняли? Вы со своей сообщницей Кьюзак под предлогом, будто в комнате миледи требуется небольшая починка, посылаете за Хорнером. Когда он уходит, вы крадете драгоценность из шкатулки и поднимаете тревогу. Несчастного берут под стражу. Тогда…

Райдер внезапно рухнул на каминный коврик и припал к коленям моего приятеля.

– Смилуйтесь, Бога ради! – взмолился он. – Подумайте о моем отце! О моей матери! Это разобьет их сердца. Такое со мной впервые! Я больше не буду. Клянусь. Я принесу клятву на Библии. О, не отдавайте меня под суд! Христа ради!

– Вернитесь-ка в кресло! – сурово приказал Холмс. – Сейчас вы пресмыкаетесь, но вы не пожалели бедного Хорнера, когда отправляли его на скамью подсудимых за преступление, о котором он знать не знал.

– Я уеду, мистер Холмс. Убегу за границу. Тогда всем станет ясно, что он невиновен.

– Хм! Об этом разговор впереди. А теперь мы выслушаем чистосердечный рассказ о том, что было дальше. Как камень попал в гуся и как сам гусь попал на рынок? Говорите правду, иначе вам не на что надеяться.

Райдер облизнул высохшие губы:

– Сэр, я расскажу вам все как было. Когда Хорнера арестовали, я подумал, что надо бы поскорее избавиться от камня, ведь кто мог знать, не взбредет ли полиции в голову обыскать меня и мою комнату. Во всем отеле не было надежного места, чтобы спрятать карбункул. Сославшись на какое-то поручение, я вышел за порог и отправился в дом моей сестры. Она замужем за человеком по фамилии Оукшотт, живет на Брикстон-роуд и откармливает птицу на продажу. В каждом, кто встречался мне по дороге, я подозревал полицейского или сыщика; погода стояла холодная, но по лицу у меня струился пот. Сестра спросила, что стряслось и почему я такой бледный. Я ответил, что расстроен из-за кражи в отеле. Потом я вышел на задний двор, закурил трубку и стал соображать, что делать.

Был у меня когда-то приятель по фамилии Модсли, который сбился с пути и отсидел срок в Пентонвилле. Как-то при встрече он рассказывал мне о воровском ремесле, о том, как сбывать краденое. Я не сомневался, что могу на него положиться: мне кое-что о нем известно. И я решил отправиться в Килберн, где живет Модсли, и спросить у него совета. Он объяснит, как обратить камень в деньги. Но как я до него доберусь? Я подумал о том, какие муки пережил на пути из отеля к сестре. Меня в любую минуту могли схватить и обыскать, а камень лежал в кармане жилета. Я стоял, прислонясь к стене, поглядывал на бродивших вокруг гусей, и вдруг мне пришла мысль, как обмануть даже самого лучшего на свете сыщика.