Книга Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса, страница 216 – Артур Конан Дойл

Приготовленное для меня платье, особого оттенка синего, было из отличной шерсти, но, по всем признакам, явно ношеное. Сидело оно на мне идеально, словно по мерке шили. Мистер и миссис Рукасл пришли в восторг, показавшийся мне чересчур преувеличенным. Они дожидались меня в гостиной – очень просторной, тянущейся по всему фасаду дома, с тремя громадными окнами до самого пола. У среднего окна, спинкой к нему, стояло кресло. Меня попросили в него сесть, а мистер Рукасл, расхаживая вдоль противоположной стены, принялся рассказывать наизабавнейшие истории. Сила его комического таланта несравненна, и я заливалась смехом до полного изнеможения. Миссис Рукасл чувством юмора, очевидно, не обладает: она ни разу не улыбнулась и сидела со сложенными на коленях руками, сохраняя на лице печальное и озабоченное выражение. Спустя примерно час мистер Рукасл вдруг заявил, что пора приступать к повседневным обязанностям: я могу переодеться и пойти в детскую к малышу Эдварду.

Через два дня прежняя сцена была разыграна в точности, как и в первый раз. Мне снова предложили переодеться и сесть у окна; я снова от души хохотала над уморительными историями, запас которых у моего нанимателя казался неистощимым, а рассказчик он бесподобный. Потом мистер Рукасл вручил мне роман в желтой обложке и, немного передвинув кресло с тем, чтобы моя тень не падала на страницу, попросил меня почитать вслух. Я читала минут десять, начав с середины главы, но он внезапно перебил меня и велел идти переодеваться.

Вам нетрудно представить, мистер Холмс, охватившее меня любопытство: что мог означать весь этот странный спектакль? Супруги, как я заметила, очень старались усадить меня спиной к окну, и я загорелась желанием увидеть, что происходит снаружи дома. Поначалу это выглядело неосуществимым, но скоро я придумала способ. У меня разбилось ручное зеркальце, и мне в голову пришла счастливая мысль – спрятать осколок в носовой платок. В следующий раз, когда на меня опять напал смех, я поднесла платок к глазам и, кое-как изловчившись, рассмотрела все, что находилось позади меня. Признаюсь, что была разочарована. Там не оказалось ничего особенного. По крайней мере, на первый взгляд. Однако, всмотревшись пристальней, я различила на Саутгемптонской дороге невысокого бородатого человека в сером костюме, который глядел в нашу сторону. Дорога эта немаловажная – и обычно не пустует. Но незнакомец, опершись на изгородь, обнесенную вокруг поля, не сводил глаз с нашего дома. Опустив платок, я увидела, что миссис Рукасл внимательно меня изучает. Она не обронила ни слова, но сомнений быть не могло: ей стало ясно, что в руке у меня зеркало. Она тут же поднялась с места и обратилась к мужу:

«Джефро, там на дороге стоит какой-то наглец и упорно глазеет на мисс Хантер».

«Уж не ваш ли приятель, мисс Хантер?» – поинтересовался мистер Рукасл.

«Что вы, в этих краях я никого не знаю».

«Надо же, какая бесцеремонность! Прошу вас, обернитесь и махните ему – пусть убирается».

«Лучше, наверное, не обращать на него никакого внимания».

«Нет-нет, иначе он тут без конца будет околачиваться. Прошу вас, обернитесь и махните рукой вот так».

Я поступила, как мне было велено, а миссис Рукасл без промедления опустила штору. С тех пор прошла неделя; больше я ни разу не сидела у окна, не надевала синего платья и того человека на дороге не видела.