Книга Этюд в багровых тонах. Приключения Шерлока Холмса, страница 90 – Артур Конан Дойл

Ирэн Нортон, урожденной Адлер».

– Какая женщина… о, какая женщина! – вскричал король Богемии, когда мы втроем прочли послание. – Я ведь рассказывал вам, какой у нее быстрый и решительный ум? Правда, из нее вышла бы восхитительная королева? Какая досада, что она мне не ровня!

– Судя по всему, что я теперь знаю об этой леди, вы с ней действительно никак не ровня, ваше величество, – холодно отозвался Холмс. – Сожалею, что не смог добиться более благоприятного результата.

– Напротив, дражайший сэр, ничего благоприятнее и быть не может. Ее слово нерушимо, я уверен. Фотография теперь безвредна, как если бы она сгорела.

– Рад слышать от вашего величества такие слова.

– Я бесконечно вам обязан. Скажите, как мне вас вознаградить? Это кольцо… – Он стянул с пальца изумрудную змейку, положил на ладонь и протянул Холмсу.

– У вашего величества есть нечто более ценное для меня.

– Вам стоит лишь назвать.

– Эта фотография!

У короля округлились глаза.

– Фотография Ирэн? Конечно, если хотите.

– Благодарю ваше величество. Тогда будем считать дело законченным. Имею честь пожелать вам наидобрейшего утра. – Холмс отвесил поклон, отвернулся и, не замечая протянутой руки короля, отправился вместе со мной восвояси.

Такова история о том, как Королевству Богемия грозил громкий скандал, а изобретательные замыслы мистера Шерлока Холмса не устояли против женского ума. Прежде он имел обыкновение посмеиваться над мыслительными способностями женщин, но позднее я от него подобных шуток не слышал. А говоря об Ирэн Адлер или упоминая ее фотографию, он всегда употребляет почетный титул «та женщина».

Как-то раз прошлой осенью я, навестив Холмса, застал его за оживленным разговором с огненно-рыжим румяным джентльменом не первой молодости и очень плотного сложения. Извинившись, я хотел удалиться, но Холмс решительно втянул меня в комнату и захлопнул дверь.

– Вы пришли как нельзя более кстати, дорогой Ватсон, – радушно заверил он.

– Я подумал, вы заняты.

– Это верно. Очень и очень занят.

– Тогда я подожду в соседней комнате.

– Нет-нет. Мистер Уилсон, этот джентльмен был моим партнером и помощником во многих наиболее удачных расследованиях, и я не сомневаюсь, что и в вашем случае он будет мне крайне полезен.

Дородный джентльмен привстал со стула и кивнул. Его маленькие, заплывшие жиром глазки скользнули по мне вопросительно.

– Садитесь сюда, на диван. – Холмс откинулся на спинку кресла и соединил домиком кончики пальцев, как делал обычно, когда что-то обдумывал. – Я знаю, дорогой Ватсон, вы, как и я, любите все причудливое, необычное, все, что нарушает рутину обыденного существования. Вы доказали это, когда с таким жаром взялись вести хронику – уж простите, несколько приукрашенную – моих скромных приключений.

– Ваши расследования в самом деле были мне чрезвычайно интересны, – заметил я.

– Помните, на днях, как раз перед тем, как мы взялись за простенькую головоломку, предложенную мисс Мэри Сазерленд, я заметил, что жизнь сталкивает нас с такими причудливыми хитросплетениями событий, каких не измыслит и самая смелая фантазия?

– Суждение, в котором я позволил себе усомниться.

– Да, доктор, и тем не менее вам придется согласиться со мной, иначе я стану заваливать вас фактами, пока ваш разум под их тяжестью не сдастся и не признает мою правоту. Этим утром меня удостоил визита мистер Джейбез Уилсон (вот он, перед вами) и начал излагать историю, которая обещает быть едва ли не самой странной из всех, какие я в последнее время слышал. Я уже говорил вам, что наиболее странные, наиболее неординарные обстоятельства сопутствуют отнюдь не самым тяжким преступлениям. Иной раз вообще непонятно, был ли нарушен закон. Судя по тому, что я успел услышать, неясно, идет ли в данном случае речь о преступлении, однако события таковы, что я не знаю, с чем их и сопоставить. Сделайте милость, мистер Уилсон, расскажите все снова с самого начала. Прошу не только ради моего друга Ватсона, которому предыстория неизвестна, но и потому, что желаю знать все подробности столь необычной истории. Как правило, ознакомившись с делом в самых общих чертах, я уже знаю, как к нему подойти, поскольку на ум приходят тысячи подобных случаев. Но сейчас я вынужден признать, что, судя по всему, случай перед нами беспримерный.