Книга Человек без тени, страница 38 – Кеннет Дун

– Шартрез. Мы специально держим для нее бутылку, потому что он даже в коктейли не очень идет.

– А остальные пьют бренди?

– Забавно, что вы спросили. Спенли-Эвертон и старый генерал да. Раньше русский много любил разглагольствовать о том, что пить можно только водку, но, мол, американцы не умеют пить водку, потому что подают ее со льдом, а ее надо пить залпом и с правильными закусками, которых в Калифорнии не найти. Но я ни разу не видел, чтобы он пил водку. А вот бренди хлестать мастер. Зато мистер Доббинз не переносит крепких напитков, поэтому заказывает херес, который пьет из коньячного бокала. Оказалось, что и у мистера Финчера та же самая привычка, хотя временами он может пропустить стаканчик бурбона. Вы, кстати, знаете, что наш управляющий, мистер Шимански, пьет яблочный сок из стакана для виски? Очень умно, если не хочешь напиваться. В следующий раз, если решите присоединиться к их компании, дайте мне знак, я тоже налью вам яблочный сок с капелькой кофейного сиропа в коньячный бокал. По цвету почти не отличишь.

Я поблагодарил Тони за кофе и беседу и поспешил убраться из бара, пока картежники не собрались расходиться по номерам. Некоторое время я провел в своем кабинете, листая Стокера.

«Сегодня мы с Люси сидели опять на нашей любимой скамейке на кладбище. Вскоре к нам присоединился старик. Он оказался большим скептиком и рассказал нам, что под могильными плитами кладбища вряд ли похоронены те лица, имена которых высечены на плитах».

В урочное время я совершил обход здания, убедившись, что все двери и окна надежно закрыты на замки и задвижки. Но решил, что сегодня ночью не буду этим ограничиваться. До двух часов ночи я сидел в кабинете, курил и пил кофе из термоса, читал книгу, избегая коварного кресла, а потом отправился на второй обход.

Я прошел мимо комнаты Джорданов, потом двинулся в другой конец коридора к жилищу писателя. Не услышал ни страстных стонов, ни ни стука пишущей машинки, зато из-за противоположной двери тихо затявкала псинка, очевидно, тот самый Реджи, так что я поспешил убраться. Не удивительно, что миссис Каррузерс постоянно в курсе того, что происходит у соседей напротив. Третий этаж тоже не принес никаких сюрпризов, так что я отправился выше. Номер 404 был по-прежнему опечатан, в полутемных коридорах не было ни души. Стараясь ступать как можно мягче, чтобы ковер заглушал звук моих шагов, я поднялся по лестнице на пятый этаж. С виду там все было спокойно, но подойдя поближе к апартаментам покойного Парсонса, я увидел, что из-под двери пробивается слабый мигающий луч света. Полицейская печать была сорвана, а дверь оказалась лишь притворена, а не закрыта. Я толкнул ее и просочился внутрь.

Кто-то вооруженный фонариком обшаривал гостиную. Я нащупал выключатель и зажег свет в прихожей, достав из кобуры пистолет.

– Что за черт? – на меня часто мигая смотрел Ховард Мейкпис. Он был одет в домашние брюки, футболку и шлепанцы, его светлые волосы стояли дыбом, а розовая кожа казалась особенно лоснящейся.

– Вы кто вообще? – спросил он, подтверждая, что у писателей тоже нет особой фантазии по части вопросов.

– Будьте добры, объясните, что вы делаете в номере покойного, прежде чем я вызову полицию.

– Эй, эй, – только тут он кажется заметил, что я вооружен. – Давайте не будем нервничать. Я вас не видел, вы меня. Я сейчас быстренько ухожу. Берите все, за чем пришли. Идет?