Книга Дочь Авраама, страница 75 – Кеннет Дун

Ответом мне стало молчание.

– Когда ты в последний раз видел Гаррисона? – наконец спросил Вэл.

Я честно рассказал о своей вчерашней слежке, о мотеле и Тори, а также о том, что Гаррисон с Рэйми были знакомы в течение многих лет. Также я доложил о своих вечерних изысканиях, закончив одиноким ужином и стаканом виски перед отходом ко сну. Насколько я мог судить, передвижения Рэйми трехмесячной давности ничуть не заинтересовали детективов. Зато, услышав о молодой любовнице Гаррисона, полицейские переглянулись.

Вэл попросил офицеров сопроводить меня в участок, чтобы я смог подписать показания и сдать тест на следы пороха. Смерть Гаррисона пока что относилась к его юрисдикции, и, видимо, только это помешало Гровенору и Арбаклу немедленно задержать меня по подозрению в убийстве.

Когда мы вышли на улицу, там уже толпились репортеры, среди которых я узнал Фреда Дормана, отчаянно подававшего мне знаки.

– Ты считаешь, что все эти убийства связаны с комитетом? – спросил меня Билл Гровенер. – Похоже, убийца наконец сумел привлечь внимание к этой организации.

На всякий случай я позвонил своему другу Монти Фостеру, уголовному адвокату, работавшему по большей части в качестве общественного защитника. Я настоял на том, чтобы заплатить ему гонорар из своих собственных денег, рассудив, что вряд ли Роббены сочтут это оправданными расходами. О приличном костюме на какое-то время снова придется забыть.

– Похоже, все твои неприятности начались, когда ты ввязался в дело Абрахама Рэйми, – рассудительно сказал Монти. – Ты не думаешь просто отказаться?

– Я подумал о том же самом примерно полчаса назад. С другой стороны, мой пистолет сейчас в полиции в качестве улики в деле об убийстве, а мой офис опечатан как место преступления. Вряд ли я сейчас найду нового клиента. А ведь пока что меня никто не увольнял. Кстати, мне действительно не помешало бы пообщаться со своей нынешней клиенткой.

Мы пожали друг другу руки и я поехал в частную клинику, куда отвезли Пиппу. Я ожидал некоего сопротивления со стороны ее родственников или адвоката, но оказалось, что девушка сама заявила, что хочет меня видеть.

– Я не понимаю, что происходит, мистер Стин.

Она сидела на постели в окружении подушек и, судя по заторможенной речи, была под воздействием транквилизаторов.

– Мистер Гаррисон сказал, что хочет сообщить мне правду о моем отце. Что вы также в курсе всего. О чем он хотел мне рассказать? Что это за правда?

– Мне жаль, но у меня нет ответов на ваши вопросы. Кто-то позвонил утром Гаррисону и выманил его в мою контору, представившись моим именем. Но, видимо, Гаррисон действительно знал что-то важное о вашем отце, раз сразу после этого звонка решился позвонить вам и также попросить присутствовать на этой встрече. Вы не могли бы вспомнить, что именно он вам сказал?

– Только это. Что вы в курсе всего, и что скоро правда выйдет наружу. И он хотел бы объясниться, но не хочет этого делать по телефону. Но что такого мистер Гаррисон мог знать о моем отце?! Они же были знакомы только последние два года.

– На самом деле Вирджил Гаррисон и ваш отец знали друг друга еще до войны. Он также был знаком с вашей матерью, обещал заботиться о ней и о вас, когда Рэйми призвали. Но сбежал.

Я в общих чертах рассказал Пиппе историю, которую узнал вчера от Гаррисона.