Книга Триста процентов, страница 111 – Кеннет Дун

– Чем? Как только Френк признался шерифу, что это он был за рулем машины, дело было закрыто. Кто же знал, что дело будет рассматривать судья, который на дух не выносит пьяных водителей?! Я изо всех сил боролся за Френка, выступил его поручителем, мобилизовал целую кампанию в его защиту, нанял адвоката. Даже задействовал связи в офисе прокурора. Но судья был неумолим. Если бы Френк не выпил тем вечером… Но уже нельзя было ничего поделать, поскольку было признание и свидетели показали, что тем вечером Френк пил и уехал на моей машине из бара. Судья не стал слушать никаких доводов и вынес приговор.

– И вы воспользовались ситуацией? Я имею в виду Донну.

– Я выполнил все обязательства перед Френком. Имею в виду, что выплатил ему пятьдесят сотен. Они в любом случае пригодились бы парню после освобождения. И я стал поддерживать Элси Андерсен, платил по ее счетам, пока сын был в тюрьме. Френк сам решил освободить Донну от всех обязательств. Пять лет – это все-таки долгий срок. И он не сказал ей правды, хотя мог бы. Так что она вновь оказалась в совершенном отчаянии. Вы же знаете, наверное, – обратился он к Хопи через голову Берди, – что я всегда к ней неровно дышал. Я снова сделал ей предложение, и она недолго подумала и согласилась. Мы оба понимали… это был брак по расчету. Донне надоело все время падать лицом в грязь. А я обещал ей стабильность и статус, и она приняла мои условия.

– Родила вам наследника?

– Донна была счастлива, когда у нее появился Александр! Она все время уделяла сыну, кроме работы в церкви и городских организациях. В конце концов в браке и не должно быть испепеляющей любви, чтобы он был счастливым.

– Дело говорите, папаша, – поддакнула Берди. – Моя мать двадцать пять лет играла лучшую роль своей жизни.

– Однако ваше поведение не было таким уж безупречным, – обернулся я к Темблтону.

– Ах, вам уже донесли… об этом маленьком скандальчике. Там все неправильно поняли. В отличие от Донны. Она прекрасно знает, что я бы ни за что не бросил ее ради… какой-то глупости. Не лишил бы Алекса матери.

– Как вы думаете, Френк мог после освобождения рассказать Донне, что отсидел срок по вашему наущению?

– Зачем? Она ни разу не навестила его в тюрьме с тех пор, как мы поженились. И после выхода он отказался возвращаться в Колдуотер. Я помог ему получить работу в Юрике, кроме того, у него были мои деньги, чтобы начать жизнь с чистого листа.

– Именно эти деньги Френк вложил, по его словам, в «Коул Секьюритиз»?

– Да. Он сказал, что дал им две тысячи долларов и получил четыре через месяц. Приехал ко мне в офис на новеньком «корветте», который купил на доход от этой инвестиции.

– А его часы вы случайно не заметили? Такие прямоугольные швейцарские?

– Часы? – удивился Темблтон. – Ну да, Френк был одет с иголочки и носил часы. Я и сам ношу часы, правда, карманные, – в доказательство он похлопал себя по жилету. – Не обратил внимания, хотя они соответствовали его новому облику. Странно, когда вы сейчас спросили, я вспомнил… что вроде бы видел где-то похожие…

Уже некоторое время мы разговаривали, припарковавшись перед особняком Темблтонов и заглушив мотор. Вдруг высокое окно гостиной распахнулось, и на лужайку выбежала миссис Темблтон, которая начала барабанить кулачками в стекла автомобиля.