Книга Красное озеро, страница 33 – Кеннет Дун

– Прости, я не хотела тебя обидеть. На самом деле я совсем по-другому ее представляла из-за всех этих разговоров в округе. Заносчивой избалованной богачкой. Но я увидела, что это не так. Твоя жена правда очень милая девушка. И вы хорошо смотритесь вместе. Особенно с этой забавной собачкой.

Как будто мне должно было стать легче от ее одобрения.

– А как ты? У тебя… кто-то есть?

– Ну, как тебе сказать. Я встречаюсь с одним человеком. У нас все серьезно, хотя не в том буржуазном смысле, как ты привык считать.

– Это случайно не Эл Коллинз?

– Эл? Нет, – Миранда рассмеялась своим глубоким хрипловатым смехом. – Если тебе правда интересно, моего друга зовут Родриго Кортес Ривера, он куратор музея ЛеВиана и выставочных проектов «Дома искусств».

Значит, куратор. Теперь стало понятно, как Миранде удалось пустить корни в этом поселке на пару лет.

– Родриго сам очень известный художник-авангардист, он выставлялся в Мексике и в Техасе. Но потом он увидел связь между современным авангардом и творчеством Максимилиана ЛеВиана и предложил фонду несколько интересных проектов… О, Тео, ты снова меня не слушаешь.

– Почему все творческие люди считают, что априори имеют право в любой момент начать болтать об искусстве? Ни разу не встречал художника, который бы с таким же энтузиазмом начал излагать свои взгляды на систему налоговых вычетов.

– Ты просто никогда не встречал по-настоящему успешных художников.

Мы оба рассмеялись и заказали еще по напитку, пересев за столик. Потом я дошел до отеля, завел машину и забрал Миранду у бара вместе с ее велосипедом.

– Говоришь, пять миль?

– Может, шесть. Или семь. Какая тебе разница, не пешком же идем.

Мы выехали из Донкастера, и дорога, петляя, устремилась через лес. Уже стемнело, так что мне пришлось зажечь фары.

– Раньше от озера до Донкастера можно было добраться только по реке. Через лес провели тракт, когда там заложили поселок рабочих для будущей фабрики, – объяснила Миранда.

– Поселок рабочих, который превратился в поселок художников?

– Забавно, правда? Ведь если бы фабрику построили, это место оказалось бы варварски уничтожено. А теперь даже семьи, которые там жили с момента основания, потянулись к искусству. Как Агги Тремонт, например. Кстати, вот мы приехали. Добро пожаловать в Джаспер-Лейк.

Я не мог толком ничего разглядеть, кроме очертаний домов в скудном свете фонарей на верандах.

– Нам туда, – Миранда показала направо в строну самого освещенного дома, видневшегося сквозь деревья. – Езжай аккуратно, дорога сама выведет.

– У вас там что, вечеринка? – спросил я, кода мы подъехали к уже знакомому мне по фотографиям каменно-деревянному особняку, пылающему яркой иллюминацией.

– Вообще-то да. Не совсем вечеринка, правда, просто Дитмар Мингела сегодня устроил камерный музыкальный вечер для местных жителей. Он обещал впервые исполнить свое новое произведение.

– Дитмар Мингела? Скажи, как вы придумываете себе имена? Просто тыкаете наугад в телефонные справочники разных стран?

– Тео, ты невозможен. Дитмар всемирно известный композитор. Его отец был немцем, а мать итальянской еврейкой, его самого вместе с матерью отправили в концлагерь, а отец от них отрекся. Дитмару чудом удалось выжить и он сменил фамилию на материнскую в ее память. Неужели ты никогда не слышал симфонии Дитмара Мингелы? Он часто выступает в Бостонской филармонии. Чем вы вообще с Эми занимаетесь вечерами?