Книга Красное озеро, страница 71 – Кеннет Дун

– Неужели ты ни разу не разговаривала с врачами матери? – недоумевал я по дороге в Бостон.

– Нет. Этим занимался отец.

– Но ты же понимаешь, что все это значит?! У тебя нет наследственного безумия. Может, склонность к панике и обсессии, но не больше, чем у миллионов людей, которые считают себя вполне нормальными. Не нужно больше бояться окончить дни в дурдоме. Ешь, пей, веселись, позволь себе расслабиться. Ты не покончишь с собой, как твой брат, и не будешь считать строчки в книге, как мать, понимаешь? Мы можем завести ребенка, если ты захочешь.

На шоссе в Бостон жена села за руль, поэтому, сжав губы, смотрела на дорогу.

– Эмс, ты меня слышишь?

– Слышу.

– И что?

– Я не сойду с ума. Отлично. Теперь ты счастлив?

– Я хочу, чтобы ты была счастлива.

– И я была счастлива, Тео. С тобой. У нас все было прекрасно. Что изменилось от того, что ты выяснил? Моя мама все равно не выздоровеет. Брат не воскреснет. Ты все это затеял, потому что хочешь, чтобы мы завели ребенка? Это сделает счастливым тебя?

– Нет… Честно говоря, я об этом так не думал. Если хочешь знать мое мнение, мне все равно, был бы наш ребенок больным или здоровым. Я думал, это нужно… тебе. Что ты не хочешь заводить детей, потому что боишься передать им наследственную болезнь. Так вот теперь ты можешь стать матерью.

– Угу. Такой же, как моя мать. Тео, я привыкла думать, что материнство не для меня. Так я решила в девятнадцать лет, когда нашла Джаспера, повесившегося на балке.

Эми сделала паузу, потому что исчерпала лимит трех фраз.

– Я не могу так быстро переменить решение, – сказала она через полмили. – Моя семья была дисфункциональна. Отец был хладнокровной сволочью, мама сошла с ума, а брат убил себя. Возможно, мысль о наследственном безумии была просто удобным предлогом. Как бы то ни было, мы все равно убогие, и не стоит приводить новую жизнь в этот мир. Мне вполне хватает Чейни и тебя.

Я отметил, что собаку Эми поставила на первое место.

***

Мы вернулись домой на два часа позже, чем планировали, но все равно успели осуществить всю программу развлечений, включая ванну (правда, принятую по отдельности), посещение шоу, ужин у Витторио и даже танцы в клубе, где Эми привычно угнездила свой небольшой острый подбородок у моей ключицы под медленную музыку.

Джаспер-Лейк начал постепенно выветриваться из моей головы. Мы встретили нескольких знакомых, с которыми сели за общий столик, они рассказали последние городские новости, а я почувствовал, как неуместно буду выглядеть со своими рассказами о сбежавших змеях и утопленницах, поэтому просто упомянул, что мы взяли пару дней отпуска.

Да и черт с ним, с этим Джаспер-Лейк, решил я, когда официант в очередной раз подошел, чтобы наполнить наши бокалы шампанским. Дом скоро продадут, а Эми со временем избавится от своей дементофобии. Сейчас она в шоке от свалившихся на нее новостей, но постепенно осознает новую информацию. Поймет, что может родить ребенка и подарить ему ту любовь, которой была лишена сама. И жизнь будет продолжаться, как раньше, может быть, немножко лучше. Разве не об этом все мы мечтаем?

Одна мысль не давала мне покоя, когда мы вернулись домой и улеглись в привычную уютную постель. Фелиция Коэн в бессознательном состоянии была доставлена в госпиталь Перси в результате автомобильной аварии 23 февраля 1939 года. Накануне пятого дня рождения своих детей. Что она делала в нью-гемпширской глуши в это время года? Неужели она ездила в дом в поселке Джаспер-Лейк?