Книга Красное озеро, страница 93 – Кеннет Дун

Мне пришлось остаться, чтобы присматривать за сестрой. Я не верил, что она сможет долго притворяться, и боялся, что она выкинет какую-то глупость. К тому же я сам неожиданно для себя увлекся Мирандой. Вы сами знаете, как это бывает, Бартоломью. У этой женщины совершенно невыносимый характер, но есть в ней что-то… гипнотическое.

– Надо признать, мне даже стала нравиться должность куратора музея, – хмыкнул Хэггарти. – Надеюсь, у попечителей хватит совести признать, что за последние два с половиной года я сделал больше для развития новых проектов, чем все предыдущие директора лет за пятнадцать. Но все равно обман не мог бы продолжаться вечно. Тут еще удачно подвернулся старичок Мингела с его летним фестивалем. Запахло большими деньгами, которые композитор собирался вложить в дело напополам с фондом. Я просто ждал удобного момента, чтобы подделать несколько подписей, перевести деньги на подложный счет и делать ноги. Берни во мне больше не нуждалась. Но тут умер Гаспари.

И началась вся эта кутерьма с завещанием, с тем, что дом на самом деле ему никогда не принадлежал. Удивительно, но сестре даже не пришло в голову это проверить перед свадьбой. Она утверждала, что Пьетро ее попросту обманул. Я ей предложил плюнуть на все и уехать со мной. Сказал, что позабочусь о ней и ребенке. Но Бернадетт уперлась насмерть. Такой она была – когда на нее что-то находило, то становилась упрямой, как ослица, и непробиваемо глупой. Она была уверена, что каким-то мистическим образом заставит вашу жену «одуматься» и переписать дом на нее. Как будто в голливудской мелодраме.

Естественно, она требовала, чтобы я ей помогал и науськал фонд ЛеВиана и всех прочих обитателей поселка на вашу жену, «Хиллсайд девелопмент» и всех прочих, кто требовал, чтобы она съехала. Мне пришлось публично доказывать, что эта жуткая хибара с голыми бабами на крыльце – произведение искусства и местная достопримечательность. Впрочем, многих, к моему удивлению, и не надо было убеждать. Например, Миранда всецело была на стороне Берни, Анита Роупер, Агата Тремонт. Может, просто потому что они женщины…

– Что произошло в ночь смерти вашей сестры?

– А, что… не знаю.

– Вы не заходили к ней после того, как все разошлись?

– Нет. Зачем? Я был уверен, что Берни давно уже спит. Хотя мне не нравилось, что она живет одна в этом доме у берега, где ближайший сосед – святоша Роулендс.

– Почему? Чего вы опасались, Хэггарти?

– Ничего… просто было какое-то нехорошее предчувствие. Накануне нашли в лесу этого бедолагу Чиппинга. А ведь в воскресенье он был в поселке.

– Откуда вы об этом знаете? Ведь вас же не было в Джаспер-Лейк в день его смерти. Во всяком случае, вы заявили, что ездили в Нью-Йорк.

– Я и был в Нью-Йорке! У меня есть свидетели. Никакие убийства вы мне не пришьете. А про Чиппинга сестра мне рассказала. Она ходила в Донкастер к воскресной службе. В последнее время на почве всех несчастий она слегка поехала на почве религии. Может, сказалось соседство с Роулендсом. В общем она стала много молиться, чтобы боженька лично вернул ей фамильный дом. В то воскресенье в церковь ее отвез Роулендс, а обратно подвез Чиппинг. Довез прямо до дома, так она сказала, а потом начал маневрировать на этих их узких дорожках. Больше она его не видела.