Онлайн книга «Семеро с Голгофы»
|
– Сегодня тоже кое-какой народ соберется. Люди потихоньку просачиваются в зал, где-то в глубине устраиваются. Дрексель взвился было, но потом вдруг решил, что посмотреть на реакцию зрителей будет даже полезно. По-моему, он с каким-то особым нажимом заявил это. Минуту-другую они курили в молчании. – Между прочим, – заметил Мартин, – ты вчера здорово сыграл сцену смерти. Так держать. – Спасибо, – спокойно улыбнулся Пол. – Ты и сам не представляешь, насколько чудно ты сейчас выглядишь, Мартин. Сигарета и сама по себе не особенно идет к твоему костюму и твоей бороде, а когда кончик ее еще и губной помадой вымазан… Мартин сосредоточенно разглядывал грим, когда в дверь просунулась чья-то голова и со словами «По местам!» быстро скрылась. Пол медленно поднялся и вытряхнул пепел из трубки. Нельзя сказать, чтобы руки у него совсем не дрожали. – Ну что ж, Пол, удачи! Мой черед дрожать придет в конце первой сцены. А ты заставишь всех замереть, как только поднимется занавес. С некоторым сомнением Пол кивнул и вышел из гримерки. Мартин докурил сигарету и вновь принялся разглядывать бороду. В дверь осторожно постучали. – Войдите, – откликнулся он. На пороге стояла Мона. – Не надо было мне, наверное, приходить за кулисы, – неловко проговорила она. – Но очень уж захотелось пожелать тебе удачи. Спектакль начался. Декорации чудесные. Пол немного нервничает… – Она осеклась. – Спасибо, Мона. – Мартин сжал ей ладонь. – ŶBuena suеrte, amigo![50]– воскликнула она, пылко поцеловала Мартина и поспешила в аудиторию. На сей раз девушка уносила с собой предательские следы помады, а не молодой человек. Оставшееся до выхода на сцену время Мартин, забыв про бороду, роль, всю пьесу, а также про свой статус ангела-хранителя, думал только о Моне, и продолжалось это до тех пор, пока в проеме двери не появилась та же самая голова со словами: «На выход, начало второй цены». Мартин все еще пребывал в состоянии некоторой отрешенности даже с выходом на сцену, которому предстояло сделаться самым важным в его жизни. – Эльвира, смотри, не забудь самой первой реплики. А то ты девять раз из десяти ее пропускаешь. – А ты, Пол, скажи Харолду, чтобы поправил грим, а то у тебя глаз не видно. Бог видит, Дон Жуан, сейчас ты лжешь! – Да если бы только лгал тебе, цыпленок… – Сдвиньте это зеленое пятно на месте появления статуи. Оно не в самом центре сцены, а справа от центра. Что ж, пусть прольется кровь, Дон Феликс, И что мне до того, из сердца ли, пронзенного кинжалом, Иль виска девицы непорочной? – Это классика. А в классике любая строка… – Быть может, когда-нибудь в этом университете будет настоящий театр. А то я устал болтаться на этой дурацкой лекционной кафедре… – Заметку в «Калифорниан» видела? – Ты еще спрашиваешь! Они переврали мое имя и забыли упомянуть, что я играла в спектакле «Смерть уходит в отпуск». – Да брось ты, детка, может, это они из милосердия… Проклятье Божие вот-вот свершится. Уже Дыханье Иеговы щеки моей коснулось… – О господи, он выбросил целых пять страниц текста. – С какой стороны мне выходить? – С какой хочешь. Главное – не откуда, а куда. – Лорел, в любовной сцене ты была бесподобна. – Огромное спасибо. – Никогда не видел, чтобы соблазняли так правдоподобно. Дрексель знает, кому поручить роль… – Слушай, честно, я думала, описаюсь, когда Натан сказал: |