Книга Смерть на жемчужной ферме, страница 42 – Ад Бенноэр, Арнольд Беннет, Морган Джонсон, и др.

Эндерхилл не знал, как долго смотрел он на это мрачное зрелище. Когда он поднял голову, то увидел, что рядом стоит группа из четырех человек; он был подготовлен к тому, чтобы встретить Бэгшоу и его пленника-ирландца; слугу он также без труда признал по красному жилету, но в четвертой фигуре чудилась какая-то гротескная торжественность, она как-то странно соответствовала фантастической обстановке трагического происшествия. То была приземистая фигура с круглым лицом, в шляпе, похожей на черный нимб. Эндерхилл догадался, что это священник; но в этом священнике было нечто, напоминавшее старинную черную резную фигурку из Пляски Смерти.

Он услышал слова Бэгшоу, обращенные к священнику:

– Я рад, что вы можете удостоверить личность этого человека. Но вы должны понять, что он до некоторой степени находится под подозрением. Разумеется, может быть, он ни в чем не повинен, но он пробрался в сад весьма необычным путем.

– Я тоже думаю, что он ни в чем не повинен, – сказал маленький священник, бесцветным голосом. – Но очень может быть, что я ошибаюсь.

– Почему вы думаете, что он ни в чем не повинен.

– Потому, что он пробрался в сад необычным путем, – ответил священник. – Я, как видите, вошел в сад обычным путем. Но, кажется из всех нас, только я избрал этот путь. По-видимому, лучшие люди перелезают нынче через садовые ограды.

– Что вы понимаете под «обычным путем»? – спросил сыщик.

– Видите ли, – сказал патер Браун со смешной торжественностью, – я вошел в дом через парадную дверь. Я часто вхожу в дома таким путем.

– Простите, – сказал Бэгшоу, – но разве это так важно, как вы вошли?

– Да, я думаю, это важно, – мягко ответил священник. – Дело в том, что войдя, я увидел нечто такое, чего, как мне кажется, вы не видели. По-моему, это имеет некоторое касательство к происшествию.

– Что же вы видели?

– Я видел картину полного разгрома! – сказал патер Браун своим мягким голосом. – Большое разбитое зеркало, опрокинутую пальму, черепки горшка на полу. Мне сразу показалось, что что-то случилось.

– Вы правы! – сказал Бэгшоу, помолчав. – Если вы все это видели, то совершенно ясно, что это имеет прямое касательство к преступлению.

– И так же ясно, что один человек не имеет к нему никакого касательства! – сказал священник. – И этот человек – мистер Майкл Флуд, который пробрался в сад необычным путем и тем же путем пытался покинуть его. И именно это убеждает меня в его невиновности.

– Пройдемте в дом! – отрывисто сказал Бэгшоу… Пока они проходили боковой дверью, знакомой только слуге, Бэгшоу отстал на несколько шагов и сказал своему приятелю.

– Странный он какой-то, этот слуга. Говорит, что его зовут Грин. Что-то не похоже… Странно еще то, что он утверждает, будто его хозяин вообще не был в саду – ни живой, ни мертвый. Говорит, что судья отправился на большой банкет и собирался вернуться только через несколько часов. Потому он будто бы и улизнул из дому.

– А он объяснил, почему он вернулся домой таким странным путем? – спросил Эндерхилл.

– Нет, он не дал ни одного вразумительного объяснения! – ответил сыщик. – Никак не могу заставить его разговориться. Он как будто чем-то напуган.

Пройдя боковую дверь, они очутились в конце холла, который тянулся во всю длину здания и заканчивался парадной дверью со стеклянным верхом, украшенным старомодным узором. Весь холл был освещен одной-единственной старинной лампой, стоявшей на тумбе в углу. При ее свете Бэгшоу разглядел обломки, о которых говорил Браун. Высокая пальма с длинными листьями лежала на полу; темно-красный горшок, в котором она стояла, был разбит вдребезги. Черепки его валялись на ковре вперемежку с мерцающими осколками разбитого зеркала; почти совсем пустая рама этого зеркала висела позади них. Прямо против боковой двери, в которую они вошли, находился еще один ход во внутренние комнаты. В конце его виден был телефон, по которому слуга вызвал священника. Далее в приотворенную дверь виднелись длинные ряды кожаных переплетов – там находился кабинет судьи. Бэгшоу стоял, глядя на разбитый горшок и осколки зеркала у его ног.