Книга Смерть на жемчужной ферме, страница 47 – Ад Бенноэр, Арнольд Беннет, Морган Джонсон, и др.

– Вы говорите так, словно вы сами – поэт! – сказал Бэгшоу.

– Благодарите бога, что я не поэт! – ответил патер Браун. – Благодарите вашу счастливую звезду, что я милосердней поэта. Рок сжалился над вами; если бы вы знали, какое чудовищное, всесокрушающее презрение он испытывал ко всем вам, вы подумали бы, что на вас обрушилась Ниагара.

– Может быть, вы лучше меня разбираетесь в художественном темпераменте, – сказал Бэгшоу, помолчав, – но на все это есть один простой ответ. Вы можете только доказать, что он занимался в саду еще чем-то, кроме убийства старика Гвинна. Но так же верно и то, что он мог совершить преступление. Кто другой мог совершить его? – А вы думали о слуге Гвинна? – задумчиво спросил патер Браун. – Он давал довольно путанные показания.

– А! – воскликнул Бэгшоу. – Вы думаете, что убил, в конечном итоге, Грин.

– Я твердо уверен, что убил не он! – ответил священник. – Я только спросил, думали ли вы о его показаниях. Он якобы вышел на минутку, не то за выпивкой, не то еще за чем-то. Но вышел он в ворота, а вернулся, перебравшись через стену. Иными словами он оставил ворота открытыми, а, вернувшись, нашел их запертыми. Почему? Потому что кто-то другой прошел в эти ворота.

– Убийца! – пробормотал сыщик. – Вы знаете, кто убийца?

– Я знаю, как он выглядит! – спокойно ответил патер Браун. – Это единственное, что я знаю. Мне кажется даже, что я вижу, как он входит в парадную дверь, каким стоит в слабом мерцании лампы; я вижу его фигуру, его костюм, даже его лицо.

– Что это значит?

– Он был похож на сэра Хемфри Гвинна, – сказал священник.

– Что вы этим хотите сказать? – спросил Бэгшоу. – Гвинн ведь был убит: он лежал с простреленной головой на берегу пруда.

– О, да! – сказал патер Браун.

После минутной паузы он продолжал:

– Вернемся к вашей теории. Она очень хороша, хотя я не вполне согласен с ней. Вы полагаете, что убийца вошел в парадную дверь, встретил судью в холле, сцепился с ним и разбил зеркало; что судья после этого убежал в сад, где его в конце концов и застрелили. Не знаю, но почему-то все это кажется мне неестественным. Допустим, что он убегал из холла, но в конце холла есть два выхода: один в сад, другой во внутренние комнаты. Несомненно, он предпочел бы скрыться в доме. Там был его револьвер, там был телефон; там был слуга, так он, по крайней мере, думал. Даже ближайшие его соседи находились именно в этом направлении. Чего же ради он остановился, отпер боковую дверь? Для этого ему пришлось, ведь, задержаться и выбежать одному в пустынный сад.

– Но мы знаем, что он фактически вышел из дому! – удивленно сказал Бэгшоу. – Мы знаем, что он вышел из дому, потому что его тело нашли в саду.

– Он не выходил из дому, потому что он не был в доме! – ответил патер Браун. – Я хочу сказать, что в тот вечер он не был в доме. Он сидел в бунгало. Мне это сказали в самом начале красные и золотые звезды, рассеянные во мраке сада. Они зажглись потому, что в бунгало включили ток. Они не горели бы вовсе, если бы Гвинн не находился в бунгало. Он бежал по направлению к дому и телефону, когда убийца застрелил его у пруда.

– А разбитый горшок, а пальма, а разбитое зеркало? – вскричал Бэгшоу. – Ведь вы же сами заметили весь этот разгром. Вы ведь сами сказали, что в холле боролись.