Книга Повесть о старых женщинах, страница 203 – Арнольд Беннет

Софья еще больше помрачнела. Промелькнувший фиакр, ее ноющее тело, обольстительная, небрежная живость Джеральда, соблазнительная развивающаяся вуаль очаровательной скромной куртизаночки — все было заодно, все сгущало мрак.

Около девяти часов вечера Джеральд вернулся в комнату, где находилась его супруга и все прочее имущество. Софья лежала в постели. Она была в изнеможении. Она предпочла бы встретить своего муженька сидя, даже если бы пришлось просидеть всю ночь, но душа не могла удержать отяжелевшее тело. Софья лежала в темноте, весь день она ничего не ела. Джеральд направился прямиком в комнату. Там он чиркнул спичкой, которая несколько секунд тлела зловонным синим огоньком, а потом разгорелась ясным желтым пламенем. Он зажег свечу и увидел жену.

— А, — сказал он, — ты здесь.

Она не ответила.

— Молчим? — сказал он. — Хороша женушка. Ну, соблаговолишь ты сделать то, что я тебе сказал? Я ведь только ради этого и вернулся.

Она промолчала.

Джеральд сел, не снимая шляпы, и вытянул ноги, покачивая носками из стороны в сторону.

— У меня нет ни гроша, — продолжал он. — И я уверен, что твоя родня будет только рада ссудить нам немного, пока я сам не раздобуду денег. Тем более что иначе с голоду умру не только я, но и ты. Если бы у меня хватило на билет до Берсли, я бы тебя туда отправил, но денег нет.

Софья с негодованием слушала Джеральда, но спинка кровати не давала ей посмотреть ему в глаза.

— Лжец! — сказала она отчетливо и непримиримо.

Это слово донесло до него весь яд ее презрения и негодования.

Наступило молчание.

— Ага, выходит, я лжец. Спасибо! Ну что ж, мне действительно пришлось лгать, чтобы тебя заполучить, но на это ты никогда не жаловалась. Отлично помню, что тот Новый год начался для меня с колоссального вранья — все, чтобы на тебя поглядеть, мегера ты эдакая, тогда это тебя устраивало. Ты убежала со мной в чем была, и я все до гроша на тебя истратил, а теперь я нищий, и ты мне говоришь, что я лжец.

Софья ничего не сказала.

— Но, — продолжал Джеральд, — этому пора положить конец.

Он поднялся, переставил свечу на комод, отодвинул от стены свой чемодан и опустился перед ним на колени.

Софья поняла, что он укладывает вещи. Сперва до нее не дошли его слова о том, как он начал Новый год. Потом все стало ясно. Та история, которую он рассказал ее матери, насчет хулиганов, напавших на него на Кинг-стрит, была выдумкой, хитростью, изобретенной, чтобы правдоподобно объяснить его появление на пороге их дома, а ей и в голову не приходило, что это неправда. Сколько ни сталкивалась Софья с его ложью, а не подозревала, что именно эта история — выдумка. Какая наивность!

Около четверти часа в комнате продолжалась возня. Потом щелкнул замок чемодана.

Над спинкой кровати появилась его голова.

— Я, знаешь ли, не шучу, — сказал Джеральд.

Софья промолчала.

— Даю тебе последний шанс. Напишешь ты своей матушке… или, если угодно, Констанции… или не напишешь?

Она презрительно молчала.

— Я тебе муж, — сказал он, — и ты обязана подчиняться мне, особенно в таких делах. Приказываю тебе написать мамаше.

Углы ее губ искривились.

Обозленный ее упрямым молчанием, Джеральд резко отвернулся от кровати.

— Делай как знаешь, — кричал он, натягивая пальто, — а я поступлю по-своему. Не говори только потом, что я тебя не предупреждал. Не забывай, ты сама так решила. Что бы с тобой ни случилось, сама виновата.