Книга Повесть о старых женщинах, страница 294 – Арнольд Беннет

— Я только что прочел «Разгром» Золя, — сказал доктор.

Софья напрягла память и вспомнила афишу.

— A, «La Débâcle», — ответила она.

— Да-да. Какого вы мнения?

Взгляд доктора, предвкушавшего беседу, загорелся. Ему было приятно уже то, что она упомянула французское название романа.

— Я не читала этой книги, — ответила Софья и тут же об этом пожалела, потому что увидела, что доктор обескуражен. Стерлинг полагал, что если человек живет за границей, то знает литературу страны, в которой живет. Однако ему не приходило в голову, что, если живешь в Англии, следует непременно разбираться в английской литературе. Софья с 1870 года практически ничего не читала — для нее последним по времени писателем был Шербюлье^{99}. Более того, она была того мнения, что Золя вовсе не так хорош и что он враг своего народа, хотя в это время еще мало кто слышал что-либо о Дрейфусе. Доктор Стерлинг слишком опрометчиво решил, что в разных странах буржуа по-разному судят об искусстве.

— И вы были в Париже во время осады? — спросил он, нащупывая другую тему.

— Да.

— И во время Коммуны?

— Да, и при Коммуне.

— Но это невероятно! — воскликнул доктор. — Позавчера вечером я читал «Разгром» и решил, что вы, должно быть, многое из этого повидали. Не думал, что так скоро буду иметь удовольствие побеседовать с вами.

Софья улыбнулась.

— Откуда же вы узнали, что я была в Париже во время осады? — с любопытством спросила она.

— Откуда? Да я же видел ту рождественскую открытку, которую вы послали миссис Пови в 1871 году, когда все уже было позади. Эта открытка — одна из ее реликвий. Она мне ее показала, когда сказала, что вы приезжаете.

Софья вздрогнула. Она начисто забыла об этой открытке. Ей и в голову не приходило, что Констанция сохранит все те поздравления, которые Софья посылала ей в первые годы после побега. Софья, как могла, отвечала на энергичные расспросы доктора о том, как ей жилось во время осады Парижа и Коммуны. Его бы разочаровала прозаичность ее ответов, если бы он не был полон решимости не разочаровываться.

— Вы очень спокойно об этом говорите, — заметил он.

— Конечно! — не без гордости согласилась Софья. — Да ведь сколько воды с тех пор утекло!

События тех лет, как они сохранились в ее памяти, едва ли оправдывали весь поднятый вокруг них шум. Что там, в конце концов, происходило особенного? Так думала Софья про себя. Даже Ширак казался теперь бледной тенью. Все же, как бы она ни оценивала те события — верно или ошибочно, она пережила их, и ей было очень приятно, что доктор Стерлинг ценит это. Их взаимное дружелюбие обогатилось доверием. Наступил вечер. Лошадь у крыльца грызла удила.

— Ну, мне пора, — сказал, наконец, доктор Стерлинг, но с места не сдвинулся.

— Значит, ничем больше я не могу помочь сестре? — спросила Софья.

— Не думаю, — ответил доктор. — Дело тут не в медицине.

— А в чем же? — напрямик спросила Софья.

— Дело в нервах, — сказал доктор. — Почти целиком в нервах. Я успел немного разобраться в конституции миссис Пови и надеялся, что ваш визит пойдет ей на пользу.

— Она чувствовала себя прекрасно… просто прекрасно… до того, как позавчера ее продуло сквозняком. Вчера вечером ей стало лучше, и вот сегодня утром снова обострение.

— У нее нет причин для огорчений? — доверительно спросил доктор.