Онлайн книга «Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит»»
|
Я приглашаю вас и группу ваших соратников по «Иррегулярным силам с Бейкер-стрит» быть моими гостями в Голливуде на время съёмок этой картины. Вы будете иметь полное право консультировать все детали адаптации и сможете гарантировать подлинность и точность. Я не оскорблю вашу преданность произведениям о Шерлоке Холмсе, предложив Вам жалованье технического консультанта. Как я уже упоминал, вы будете моим личным гостем, с оплатой всех издержек на поездку и проживание и щедрым счётом на личные расходы. Поскольку вы отошли от активной практики, надеюсь, что в настоящее время у вас нет других обязательств, могущих помешать Вам принять это приглашение. Также я был бы рад возможности обсудить с вами покупку прав на экранизацию вашей заслуженно пользующейся читательским спросом книги «О. В. П.». Ваши агенты сообщили, что вы неблагожелательно относитесь к продаже прав из-за нашего желания ввести любовную линию, но надеюсь, что смогу лично убедить вас в разумности данного шага. Как врач, вы должны знать, что пилюлю лучше сластить. С нетерпением жду нашей встречи. Искренне ваш Ф. Х. Вейнберг Нью-Йорк 30 июня 1939 М-ру Ф. Х. Вейнбергу, «Метрополис-Пикчерз», Лос-Анджелес, Калифорния Уважаемый мистер Вейнберг, Вы ожидали, что я окажу сопротивление? С любовью, Руфус Боттомли P.S. В самом деле, любовная линия! Посмотрим. Р. Б. P.P.S. Слышали про Отто Федерхута? Австрийский учёный — выдающийся юрист — блистательный критический ум — стоит ли добавлять, что он беженец? Написал потрясающую работу «Der Holmes-Mythos und seine Entwicklungen, mit einigen Bemerkungen über das Watson-Problem».[19] Пожалуй, лучшее лжеисследование, с каким я только сталкивался. Мы на следующей неделе принимаем его в «Иррегулярные», если он выдержит экзамен — в чём я не сомневаюсь. Добавит красок нашему собранию — не говоря о помощи делу беженцев. Можете связаться с ним через АПУБ — Ассоциацию профессионального устройства беженцев. Передайте ему мой привет. Р.Б. P.P.P.S. И не сластите пилюли. Доктор Руфус Боттомли запечатывал письмо, когда зазвонил телефон. — Алло, — он прислушался и разразился экспансивным приветственным рёвом. — Отлично. Рад снова тебя слышать. Поднимайся. Он немного привёл себя в порядок. Теперь, когда он стал Признанным Писателем и останавливался в Нью-Йорке в «Алгонкине»,[20]следовало соблюдать приличия тщательнее, чем будучи врачом той самой О. В. П. — общей врачебной практики — в Ватерлоо, штат Айова. Он стряхнул с жилета пепел. Затем взял расчёску и небрежно воздал должное усам и эспаньолке. В дни общей практики их не было. Он был достаточно современен, чтобы осознавать негигиеничность растительности на лице. Понимал он и то, что его коротенькое пузатое тело смотрится абсурдно, если над ним произрастают столь замысловатые орнаменты; но эта сторона дела его не заботила. Вследствие некой причины всю жизнь он мечтал об эспаньолке — и веских доводов против её отращивания не было. Когда он натягивал пиджак, в дверь постучали. Он не стал расправлять складки костюма и открыл дверь с быстротой, сохранившейся с тех дней, когда стук мог означать что угодно, от удара у старой миссис Уайетт до нового ребёнка у Хоббсов. — Гордон! — проревел он. — Рад видеть! Заходи. Виски, прежде чем станем нарезать круги по Нью-Йорку? |