Книга Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит», страница 24 – Энтони Бучер

Вырулив, наконец, к нужной теме, мистер Вейнберг удовлетворённо вздохнул и вновь погрузился в молчание.

В углу комнаты, спрятавшись за изысканным цветочным декором в форме персидской туфли (причудливая идея, предложенная доктором Руфусом Боттомли), сидел детектив-лейтенант Э. Джексон из полицейского департамента Лос-Анджелеса. (Что стояло за этим Э., осталось глубокой загадкой, так и не решённой всеми профессиональными навыками его товарищей, долго ломавших над ней голову и, с неизбежной логикой, решивших звать его Энди.)

В данный момент лейтенант Джексон был примечательно несчастлив. Он совсем не интересовался ни кинопроизводством, ни тайнами холмсианских изысканий, хотя рассказы Дойла и были среди счастливейших воспоминаний его детства. На этот приём он пришёл, главным образом, потому, что у него был выходной, а приглашение исходило от его брата Пола. Когда два брата заняты столь несоответственной деятельностью, как работа сыщика и игра в кино, естественно, им суждено редко видеться, так что приветствуется всякая возможность. Но в последний момент Пол Джексон был отозван на студию для пересъёмок последнего фильма о Дерринге Дрю — пара сцен вызвала неуместный смех на предварительном показе в Помоне.

Лейтенант не знал никого из присутствующих, кроме Морин, с чьим братом Фергюсом сотрудничал при расследовании необычайного дела в прошлом январе.^[39]А она была так занята остальными гостями, что ему пришлось тихо удалиться в уголок, с туповатым интересом наблюдая за происходящим и отмахиваясь от случайных репортёров, принимавших его за прославленного брата. Эта вполне естественная ошибка повторялась с монотонной регулярностью, нарушенной лишь одним джентльменом, только что прибывшим из бара и настаивавшим, что лейтенант — Гэри Купер.^[40]

Джексон подумал, что это уж точно не отпуск посреди работы. Нельзя было представить себе ничего более далёкого от рутины преступления, чем это весёлое сборище прославленных личностей и паразитирующих на них протоколистов. Всё это полностью отличалось от его обычного распорядка и, кроме того, как он понял, оказалось ужасно скучно. Время было позднее; шансов, что Пол заглянет, уже почти не осталось. Он уже приготовился пробиваться сквозь толпу к ближайшему выходу, когда прямо на него выпорхнула женщина в невероятно зелёном одеянии.

— Я вас знаю! — вскричала она так, как Архимед кричал «Эврика!». — Вы Пол Джексон!

И детектив-лейтенант Э. Джексон из департамента полиции Лос-Анджелеса совершил один из немногих абсурдных поступков за свою эффективно организованную жизнь.

— Конечно, — сказал он. — И что я могу для вас сделать?

— Скажите, — зачирикала нетерпеливая девица, — это правда, что вы и Рита Ла Марр…

Конечно, Пол Джексон сам был виноват, что заманил брата на такую вечеринку. Лейтенант был уже готов приступить к блистательному и совершенно не подлежащему печати разъяснению дела Джексона — Ла Марр, утроившему бы тираж журнала, которому выдалось его получить, — и, вероятно, приведшему бы к изгнанию авторов журнала из команды «Метрополиса» на веки вечные.

Но не успел лейтенант Джексон безвозвратно испортить репутацию брата, как его внимание, как и внимание зелёной трепетуньи, было отвлечено первым интересным событием за вечер.

Прелюдией послужило внезапное появление миссис Хадсон. Очки без оправы отсутствовали, а волосы, когда-то столь запретно уложенные, струились, как у Офелии. Её деловитая речь свелась к серии жалобных визгов, среди которых едва различимы были имена мистера Вейнберга и мисс ОʼБрин.