Книга Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит», страница 37 – Энтони Бучер

— Вреда не будет.

— Так вот. У тебя в этом месяце отпуск намечается. Почему бы не попробовать взять его сейчас? Тогда можешь оставаться рядом — на связи со всем этим. Иначе тебя назначат на какое-то другое дело, и мне трудно будет тебя отыскать, когда ты понадобишься. Кроме того, так департамент избавится от конфуза, что один из его важных сотрудников — свидетель по делу об убийстве.

Джексон немного подумал и кивнул.

— Почему бы нет, — проговорил он.

— Мисс ОʼБрин, — сказал лейтенант Финч, — мне кажется, вы знаете об этом деле больше, чем кто-либо ещё, не считая убийцы и призрака Уорра. Поэтому я хотел бы, чтобы вы сами рассказали мне всё, что произошло.

— Начиная с чего? — беспомощно спросила она.

Финч попыхивал своим початком.

— Сначала дайте мне немного предыстории. Уорр на студии, его отношения с людьми там, всё такое. Затем начинайте и не упускайте ничего, что произошло с вами с тех пор, как вы сегодня вошли в этот дом.

— Помните мой совет, — тихо проговорил Джексон.

— Могу я тоже закурить? — спросила Морин. — Хорошо. Я расскажу вам всю правду и буду чувствовать себя сущей крысой. Я навлеку на всех неприятности, и у меня не будет утешения, кроме знания, что я исполняю свой долг и следую совету лейтенанта. Так что я могла бы начать с того, что скажу: все здесь ненавидят смелого Стивена Уорра, а ко мне это относится вдвойне и с пенкой.

— Хм-м. Вы имеете в виду, что у каждого в этом доме был мотив убить Уорра?

— Что такое мотив? — возразила Морин. — Однажды в одной из книжек брата я читала про женщину, которую убили из-за красивой гравированной рекламы, потому что её слуга был так туп, что решил, будто это банкнота Банка Англии. Мотив — это то, что вы считаете мотивом.

Лейтенант Финч слегка улыбнулся — приятно, суховато.

— Это, юная леди, проницательное наблюдение. Но вы просто сообщите мне факты и позвольте мне судить, что может быть мотивом, а что нет. Итак, у кого на киностудии были особые претензии к Уорру?

— У девушек в столовой; трёх секретарш, которых он уволил; или семи, которые ушли сами; всех остальных писателей, с которыми он работал; мистера Вейнберга и меня. Это только для начала.

— Оставим пока остальных. Как насчёт вас и мистера Вейнберга?

— Вот где правда начинает звучать по-свински, — она вздохнула. — Дело вот в чём: Ф. Х. хотел отстранить его от сценария «Пёстрой ленты», но Уорр включил в свой контракт хитрый пункт, согласно которому или он пишет сценарий к этой картине, или никто. Было много протестов, поскольку все знали про его ненависть к Холмсу, именно поэтому «Иррегулярных» призвали сюда для надзора. Но жизнь Ф. Х. без него станет куда проще.

— А ваша?

— Старый добрый мотив, лейтенант. Честь дороже, чем жизнь. Вы понимаете.

— Вы имеете в виду, что Уорр…

— Нет. Он этого не сделал. Но достаточно пытался, и мне это порядком надоело. Боюсь, не могу сказать, что сожалею о его смерти. Знаю, это звучит бессердечно, но бессердечие — единственное, что можно испытывать к Стивену Уорру.

— Понимаю. Итак, мисс ОʼБрин, помимо вас, мистера Вейнберга и лейтенанта Джексона, в этом доме у нас пять членов этих «Иррегулярных» и экономка. Как бы вы связали каждого из них с Уорром?

Морин не ответила. Она уставилась на Джексона.

— Бог мой, лейтенант, так вы тоже подозреваемый?