Книга Что дальше, миссис Норидж?, страница 108 – Елена Михалкова

Тереза всплеснула руками:

– И ты допустила к своим бумагам представителя враждебной стороны?

– Я хочу, чтобы восторжествовала истина, – серьезно возразила девушка. – Если аббатство имеет право на этот лес, пусть так и будет. Конечно, дядюшка изрядно огорчится. – Она слабо улыбнулась. – Он охотится там на уток и лис. Мистер Хилл довольно молчалив. Однако он старается быть со мной приветливым. Над ним постоянно подшучивает Николас… Я хотела сказать, сэр Николас Барни-Трей. Моя фамильярность объясняется тем, что Николас – приятель моих детских лет; его мать была близкой подругой моей матери. Леди Барни-Трей живет в Шотландии, мы редко видимся. Николас только полгода назад вернулся на родину. Мы не встречались много лет. Он – художник-пейзажист. Места вокруг Дорвик-хауса примечательны своей живописностью. Когда Николас попросил меня дать ему возможность поработать, я не могла отказать. Ему двадцать пять. Быть может, он несколько язвителен… Впрочем, со мной он всегда был добр.

– Сколько лет было сэру Николасу, когда его семья покинула Англию?

– Около двенадцати. Это был милый шаловливый мальчуган. Мы вместе бегали вокруг пруда и дразнили гусей.

– Благодарю вас. Кто еще проживает в поместье? Вы, кажется, упомянули троюродную сестру?

– Ах да, Жозефина! Ей сорок два. Она овдовела пять лет назад, и муж ее оставил долги. Положение ее нельзя назвать бедственным, но оно определенно стесненное. Однако миссис Таублер с ее живым характером всегда имела множество друзей. Мне кажется, они со Стивеном понравились друг другу. Не могу сказать уверенно, что дядюшка ею увлечен… Я ведь живу затворницей и плохо разбираюсь в людях.

– Итак, четверо, – сказала миссис Норидж. – Это все? Может быть, кто-то гостил недолгое время?

– Нет-нет, больше никого не было. Повторюсь: я веду довольно замкнутый образ жизни.

– Этого никак не скажешь по твоему прелестному платью, дорогая, – заметила Тереза. – Оно пошито по последней моде.

Амелия оглядела себя, казалось, с удивлением.

– В самом деле? Благодарю! Портного посоветовала Жозефина. Она очень заботлива и даже сопровождала меня к этому кудеснику.

– Много ли слуг в доме, мисс Свенсон? – спросила гувернантка.

– Не больше сорока. И конечно, Эймори.

– Есть ли те, кого наняли недавно?

– Только одна горничная, Молли. Она работает всего три месяца. Но она старательная девушка, экономка ею довольна.

Эмма помолчала.

– Итак, вы предполагаете, что стали жертвой насилия, – сказала она наконец. – И совершил это один из тех, кто гостит в вашем доме.

Амелия закусила губу и медленно кивнула, не сводя с нее огромных темных глаз.

– Какие еще объяснения вы могли бы найти? – хрипло сказала она. – И дядюшка, и священник, и Николас – все живут в Дорвик-хаусе достаточно долго, чтобы изучить его тайны. Поначалу я отрицала, что Стивен может быть в этом замешан. Он нянчил меня в детстве! Он кузен моей матери! Однако за свою недолгую жизнь я узнала, что люди способны на поступки, которых мы никак не можем от них ожидать. Что они внутренне противоречивы, а мотивы их зачастую неизвестны и им самим. Все во мне противится тому, чтобы подозревать Стивена. Но некая холодная часть моего разума твердит, что никого нельзя сбрасывать со счетов.

– Вы рассуждаете чрезвычайно здраво, – сказала Эмма.