Книга Неприятности в клубе «Беллона», страница 105 – Дороти Ли Сэйерс

– У кровати стоял стакан раствора листерина для полоскания рта. Это все.

– Ведь листерин не содержит дигиталина… ну разумеется, нет. Хорошо, а кто принес бренди с водой?

– Горничная пошла за ним к миссис Митчэм. Разумеется, мне бы следовало держать немного при себе, но больную от него тошнило. Знаете, некоторые не переносят алкоголя.

– Горничная принесла бренди прямо вам?

– Нет, она зашла оповестить мисс Дорланд. Конечно, ей бы надо было сразу принести бренди, а потом уже идти за мисс Дорланд, но вы, верно, и без меня знаете: эти девицы не любят лишних хлопот.

– Мисс Дорланд сразу же принесла?.. – начал было Паркер, но сестра Армстронг перебила его:

– Если вы думаете, что это она добавила дигиталин в бренди, то выкиньте это из головы, констебль. Если бы пациент принял такую огромную дозу в половине пятого, ему бы сделалось худо гораздо раньше.

– Похоже, вы неплохо осведомлены, сестра.

– О да. Естественно, я заинтересована в этом деле, ведь леди Дормер была моей пациенткой и… ну, вы понимаете.

– Разумеется. Но тем не менее ответьте: мисс Дорланд сразу же принесла бренди вам?

– Думаю, да. Я услышала шаги Нелли в коридоре и выглянула, чтобы позвать ее, но когда я открыла дверь, мисс Дорланд уже выходила из студии со стаканом в руках.

– А где была Нелли?

– Она дошла до конца коридора и спустилась вниз по лестнице, к телефону.

– В таком случае, мисс Дорланд оставалась одна с бренди не больше десяти секунд. А кто дал его генералу Фентиману?

– Я дала. Я забрала стакан у мисс Дорланд прямо в дверях и немедленно передала ему. К тому моменту пациенту уже полегчало, так что выпил он совсем немного.

– После этого вы снова его покинули?

– Нет. Мисс Дорланд вышла на лестничную площадку посмотреть, не приехало ли такси.

– Она не оставалась с ним наедине?

– Ни минуты.

– Вам понравилась мисс Дорланд, сестра? Я имею в виду, она славная девушка? – Уимзи так долго хранил молчание, что Паркер даже вздрогнул от неожиданности.

– Со мною она была неизменно любезна, – отвечала сестра Армстронг. – Но вот привлекательной я бы ее не назвала.

– Анна Дорланд когда-либо упоминала при вас о завещании леди Дормер? – осведомился Паркер, полагая, что уловил ход мыслей его светлости.

– Ну, не совсем о завещании. Но я помню, как однажды она рассказывала о своих занятиях живописью и помянула, что для нее это хобби, не более, и что тетушка позаботится, чтобы ей было на что жить.

– И это правда. Даже в самом худшем случае она получит пятнадцать тысяч, что, при грамотном вложении, может дать шесть или семь сотен годового дохода, – пояснил Паркер. – Она, случайно, не говорила, что рассчитывает на баснословное богатство?

– Нет.

– И не упоминала о генерале?

– Ни словом.

– Была ли она счастлива? – спросил Уимзи.

– Разумеется, она очень переживала из-за болезни тетушки.

– Я не об этом. Вы ведь относитесь к тому типу людей, которые все всегда подмечают – я давно понял, что сиделки очень наблюдательны. Производила ли она на вас впечатление человека, довольного жизнью?

– Анна Дорланд – девушка тихая и замкнутая. Я бы сказала, что скорее да, все ее вполне устраивало.

– Она хорошо спала?

– Да, очень крепко. Если ночью что-то вдруг потребуется, так ее попробуй добудись!

– Она много плакала?

– Она плакала, когда умерла старая леди, девушка была к ней искренне привязана.