Книга Девятью Девять, страница 17 – Энтони Бучер

Мэтт сглотнул.

— До сих пор никто не говорил, что я лезу за словом в карман, — сказал он. — Но сейчас я не нахожу слов. Такой шанс…

Вулф отмахнулся.

— Решено. Не надо благодарностей. Дело есть дело. Я считаю, вы именно тот человек, который мне нужен. Поэтому не вздумайте размякнуть.

Мэтт ухмыльнулся и засвистел “Нам не страшен серый волк”.

— И каламбуры я тоже не люблю, — заметил Харриган, — даже когда их насвистывают. Кстати говоря, вы свободны завтра вечером?

— Я свободен каждый вечер, — с горечью ответил Мэтт.

— Прекрасно. Отправимся шпионить.

— Шпионить?

— Прямо во вражеский лагерь. Вы когда-нибудь слышали о детях Света?

— Впервые услышал сегодня от вас.

— Гм. Цепкая память на мелочи — отличная штука. Очень полезная в такого рода делах. А об Агасфере слышали? Он же человек в желтом одеянии, который утверждает, что он — Вечный жид?

— Ох ты господи. Нет, не слышал.

— Завтра услышите предостаточно. — Харриган снова встал, чтобы выдернуть дротики. На обратном пути к столу он остановился перед Мэттом и взглянул на него сверху вниз. — И еще кое-что. Я так понимаю, что ваша заинтересованность будет чисто материальной. Ваша цель — хорошая книга, и точка. Но если мы намерены работать вместе, нужно, чтоб вы меня понимали. Я — Харриган. Да-да, иными словами, мой доход намного больше необходимого минимума, и я волен заниматься делами, которые не приносят выгоды. Я решил разоблачать религиозные мошенничества и усиленно работал последние тридцать лет. Думаю, что принес кое-какую пользу. Но мотивы у меня не такие, как у обычных охотников за сенсациями и разгребателей грязи. Они уходят корнями глубже.

Огонь потухал, отбрасывая гаснущий отблеск на рослую фигуру Вулфа Харригана.

— Религия в крови у Харриганов, причем религия католическая. Наша вера принимает разные формы. Элен верит в благотворительность и неустанные молитвы. Джозеф считает себя борцом за дело Божье в общественной жизни. Вы уже знаете, что семейная религиозность настигла Кончу в разгар подросткового кризиса. Моя карьера тоже связана с религией. Я крестоносец в миру. Я сражаюсь не просто с вымогательством, но борюсь с ересью. Я не требую, чтобы вы смотрели на вещи точно так же, но, по крайней мере, теперь вам известна моя позиция. — Он вернулся в кресло. — Есть вопросы?

— Да. Один. Но не о том, что вы сейчас сказали. Мне нравится ваше занятие, я хочу работать с вами, и ваши личные мотивы не мое дело. Вопрос касается другого… Наверное, это снова моя память на мелочи.

— Прекрасно. — Вулф подался вперед. — Что вас интересует?

— Вы сказали, что, прежде чем ранить Свами, вы “глупо истратили дротик”. Каким образом?

Вулф рассмеялся:

— Это прозвучит по-идиотски, Дункан. Знаете, я иногда читаю детективные романы.

— И что?

— Послания умирающих — моя особая слабость. Утики, с помощью которых жертва, напрягая последние силы, оставляет зашифрованное послание, раскрывая личность преступника. Эллери Куин вечно балуется такими штуками. Мне пришло в голову: если вторым дротиком я промахнусь и Свами исполнит свой, несомненно, смертоносный замысел, то я мог бы оставить полиции подсказку.

— Но каким образом?

— Взгляните сюда.

Мэтт посмотрел, куда он показывал. Под мишенью стояли два книжных шкафа. Один был наполнен историческими книгами, а другой папками, на каждой из которых красовалась крупная надпись от руки. Дротик пронзил ярлычок с надписью “Герман Зюсмауль (Свами Махопадхайя Вирасенанда) ”.