Книга Девятью Девять, страница 87 – Энтони Бучер

Монастырь крайне удивил Маршалла. Он ожидал увидеть суровые кельи, где нужно стоять перед решеткой, в стылой темноте, и шепотом разговаривать с незримыми обитательницами. А вместо этого… Он тщетно искал подходящее слово для здешней опрятности, простоты, чистоты, свежести и порядка. Нечто среднее между больницей и хорошей частной школой.

Какая-то монахиня пересекала дворик, неся шелковую хоругвь с золотистой вышивкой, свисавшую с массивного деревянного древка. Ноша была тяжелая и неудобная.

Маршалл отложил незажженную трубку.

— Я помогу, сестра. Вам одной не справиться.

— Спасибо, очень мило с вашей… Если не ошибаюсь, лейтенант Маршалл?

— Значит, вы сестра Урсула. Прошу прощения, для меня все монахини пока еще на одно лицо. Но я уверен, что, кроме вас, меня тут никто не знает.

— Зачем вы здесь, лейтенант? Мистер Дункан рассказал о моих честолюбивых замыслах?

— Да, но приехал я по другой причине, гораздо более прозаической. Проверяю алиби.

— В монастыре?

Маршалл рассказал о подозрительных душевных исканиях Зюсмауля аккурат в час убийства.

— Господи помилуй, — произнесла сестра Урсула. — Давайте присядем, лейтенант. Вы можете уделить мне немного времени?

— Несколько минут… и даже больше, если понадобится, сестра.

— Спасибо. Пожалуйста, курите. В монастырях говорят, что цветы плохо растут без табачного дыма, хотя наши, кажется, вполне обходятся. Брат Хилари называл табак “садовым ладаном”. Так что не стесняйтесь. Вы понимаете, что означает визит Свами, лейтенант?

— Я бы хотел знать, что он означает с вашей точки зрения, — уклончиво отозвался Маршалл.

— Что на это время было назначено ограбление кабинета мистера Харригана. Мы знаем, что сам Свами не убивал и не помогал убийце, поскольку он угрожал мистеру Дункану. Будь Зюсмауль как-то связан с убийством, он забрал бы свою папку лично или через пособника. Последующие преступления Свами гарантируют его непричастность к первому.

— Именно это я пытался объяснить Дункану. Боюсь, он не понял.

— Зюсмаулю для чего-то понадобилось алиби. Видимо, он планировал совершить поступок, за который мог официально оказаться под следствием, поскольку никакой частный знакомый Зюсмауля не стал бы приходить в монастырь и собирать сведения о нем — я правильно выражаюсь? А других официальных расследований по каким-либо событиям минувшего воскресенья, к которым Свами мог быть как-то причастен, не ведется, правда?

— Да.

— Значит, события, для которого ему требовалось алиби, не случилось. Не кажется ли вам вероятным, что он планировал ограбление кабинета Вулфа Харригана, но оно сорвалось из-за убийства?

Маршалл улыбнулся:

— Когда Дункан поделился со мной вашими замыслами, сестра, я самым непочтительным образом запаниковал. Но теперь я думаю, что, наверное, это не такая уж безумная идея. Примерно к таким же выводам я пришел и сам. Давайте двинемся дальше. У вас есть какие-нибудь соображения касательно сообщника Зюсмауля в предполагаемом ограблении, которое так и не состоялось?

— Пожалуй, я пока промолчу.

— Дункан передал вам рассказ сержанта Краутера — про квартиру Свами и про сигареты?

— Да.

— Понятно. Пойдем дальше. Кстати, а кто это? — Маршалл рассматривал вышитое на хоругви лицо пожилой женщины в монашеском головном уборе.

— Наша основательница, блаженная мать Ларош. Сестра Перпетуя только что закончила вышивку. Хоругвь будет стоять у алтаря в субботу, в день памяти матери Ларош.