Онлайн книга «Ракета в морг»
|
— Брат моей жены, Д. Вэнс Уимпол. Он казался логичным выбором для этой должности, поскольку отец его был, на мой вкус, кем-то вроде самозваного Босуэлла[25]. Более того, он сам пишет, хоть и всякое бульварное чтиво, — эти ужасные слова Хилари произнёс с невыразимым пренебрежением, — и вообще член семьи в высшей степени. Он не только мой шурин; скоро он женится на моей кузине. — Следовательно, после вашей смерти этот мистер Уимпол получит жену с приятным пожизненным доходом и контроль над чрезвычайно ценной литературной собственностью? Хилари как будто смутился. — Вздор, мой дорогой лейтенант. Сущий вздор. Вэнс — чудак, если хотите, безумец, но убийца? Бог мой! Кроме того, он сейчас на Камчатке, или в Каламазу, или в каком-нибудь другом диковинном месте. Шоколадки были посланы из Лос-Анджелеса. Маршалл безнадёжно искал, куда бы выбить трубку. — Мистер Фоулкс, если вы настаиваете на том, что на вас покушаются, и это определённо подтверждается отчётом химика, то вы должны признать, что у кого-то есть на то причина. Очевидно, ваша жена, ваша кузина и ваш шурин существенно выигрывают от вашей смерти. Как насчёт кого-то ещё? Вы… У вас были когда-нибудь деловые враги? Например, в силу вашего управления наследием Фоулкса? Хилари вновь принял позу, сопровождавшуюся подёргиванием мочки. — Похоже, вы отзывчивый человек, лейтенант. Столь многие не понимают трудности моего положения. — Да? — Если бы мой отец изобрёл мышеловку мистера Эмерсона[26], никто бы не оспаривал моего права взимать плату с тех, кто следует проторенной дорогой к его двери. Если бы мой отец построил какое-нибудь крупное и всемирно известное предприятие, никто, кроме коммуниста, не пожалел бы, что я получаю от него доходы. Но, поскольку мой отец обогатил мир великим персонажом и множеством бессмертных повествований, иные люди насмехаются надо мной и утверждают, что я не имею прав на этот доход. Как вам хорошо известно, у меня есть все законные права. Наши законы об авторском праве защищают потомство автора столь же тщательно, как и самого автора. И у меня есть и моральное право. Собственно говоря, это моральный долг. Моральный долг следить, чтобы труд моего отца уважали, чтобы он не попал в общественное достояние, где любой незначительный болван сможет делать с ним всё, что пожелает, чтобы произведения Фаулера Фоулкса охранялись столь же тщательно и сейчас, как он сам их охранял при жизни. — Короче говоря, — подытожил Маршалл, — вы всё же полагаете, что могли нажить себе каких-либо врагов, управляя наследием отца. — Это возможно. Возможно, хотя кажется нелепым, что столь мелкая вражда может привести к убийству. Но, если вы требуете откровенности, лейтенант, то я не могу вспомнить никого, кто мог бы хотеть убить меня, Хилари Фоулкса, конкретного человека. Подобные атаки должны быть направлены против сына Фаулера Фоулкса, против управляющего наследием Фоулкса. — Ещё один момент. Ваш день рождения. Если выбрать этот день, то можно быть уверенным, что вы откроете коробку, к которой в ином случае могли бы отнестись с подозрением. Не указывает ли это на близкое знакомство? — Мой день рождения упомянут в автобиографии моего отца. И, кажется, в мемуарах Уимпола тоже. — Так. — Маршалл нахмурился и захлопнул записную книжку. — Хорошо. Тогда, мистер Фоулкс, если бы вы назвали имена любых лиц, которые… |