Книга Ночь Бармаглота, страница 11 – Фредерик Браун

На углу у здания суда, где всё ещё горел свет в кабинете шерифа Кейтса, я так развеселился, что за тысячу долларов или вроде того зашёл бы поболтать с ним. Но рядом не было никого, кто бы предложил бы мне тысячу долларов.

Прочь из торгового квартала, мимо дома, где жила Элси Минтон, где она умерла, когда мы были помолвлены двадцать пять лет назад.

Мимо дома, где жил Элмер Конклин, когда я купил у него «Гудок». Мимо церкви, куда я ребёнком ходил в воскресную школу и выиграл однажды приз за заучивание стихов из Библии.

Мимо моего прошлого, слегка петляя, к дому, в котором я был зачат и рождён.

Нет, я не прожил в нём пятьдесят три года. Мои родители продали его и перебрались в дом побольше, когда мне было девять, и там родилась моя сестра, которая теперь замужем и живёт во Флориде. Я выкупил его обратно двенадцать лет назад, когда тот оказался выставлен за продажу за умеренную цену. Это коттедж всего в три комнаты, не слишком большой для человека, живущего там в одиночку, если он любит жить один, а я люблю.

О, людей я тоже люблю. Мне нравится, когда кто-нибудь заходить поговорить, или сыграть в шахматы, или выпить, или всё сразу. Нравится пару раз в неделю сидеть час-другой у Смайли или в какой-нибудь ещё закусочной. Нравится иногда сыграть в покер.

Но вечерами я всему предпочту книги. Две стены моей гостиной уставлены ими, они перетекают в шкафы в моей спальне, и у меня даже в ванной есть полка. Да о чём я? По-моему, ванная комната без книжной полки так же неполна, как и без туалета.

И это хорошие книги. Нет, я не буду одинок сегодня вечером, даже если Эл Грейнджер не заглянет сыграть в шахматы. Как я могу быть одинок с бутылкой в кармане и ожидающей меня хорошей компанией? Ведь читать книгу — почти так же хорошо, как слушать человека, её написавшего и сидящего перед тобой. В чём-то даже лучше, ведь с ним не надо быть вежливым. Можно заткнуть его в любой момент, как захочется, и выбрать кого-нибудь другого. И снять ботинки, и положить ноги на стол. Можно выпить и читать, пока не позабудешь всё на свете кроме того, что прочитал; можно забыть, кто ты, и тот факт, что газета мельничным жерновом висит на твоей шее, весь день и каждый день, пока ты не удаляешься домой, в святилище и беззаботность.

Дорога домой.

И так до угла Кэмбелл-стрит, и до поворота туда.

Прохладный июньский вечер и ночной воздух почти полностью отрезвили меня за те девять кварталов, что я прошёл от Смайли.

Поворот за угол, и я увидел, что в прихожей моего дома горит свет. Я ускорил шаг, слегка озадаченный. Я знал, что не оставлял его, уходя на работу утром. А если бы оставил, то его потушила бы миссис Карр, уборщица, которая приходит каждый вечер часа на два поддерживать в доме порядок.

Мне пришло в голову, что, возможно, Эл Грейнджер покончил с делами и пришёл так рано, но нет, Эл не пришёл бы пешком, а машины рядом припарковано не было.

Это могло бы стать загадкой, но не стало ей.

Когда я вошёл, там была миссис Карр, надевавшая шляпу перед зеркалом в дверце шкафа.

— Я как раз ухожу, мистер Стэгер, — сказала она. — Я не смогла прийти сегодня днём, так что зашла убраться вечером и только что закончила.

— Отлично, — сказал я. — Кстати, на дворе вьюга.

— Что?

— Вьюга. Метель. — Я поднял пакет с бутылкой. — Так что, быть можем, вам лучше немного перекусить со мной перед уходом домой, как думаете?