Книга Кисть ее руки. Книга 1, страница 168 – Содзи Симада

Что касается адреса отправителя, я спросил у Мории и написал адрес «Рюгатэя», затем одолжил у продавца красную ручку и вывел на лицевой стороне AIR MAIL^[52]. Этому я научился у Митараи.

– Хм, Норвегия? – сказал Мория. – Такая даль!

Потом мы с ним пошли на почту. Почтовое отделение тоже находилось на Каисигэ Гиндза, было построено из искусственного камня и, хотя и было небольшим, производило весьма внушительное впечатление. Однако, поскольку время уже приближалось к восьми, входная дверь была плотно закрыта. Свет тоже не горел. Пока я раздумывал, что делать, Мория без малейшего шума обошел дом сбоку.

Завернув за угол, я понял, что здание, казавшееся каменным, на самом деле было из дерева. Если смотреть сзади, оно было очень похоже на стоявшие с обеих сторон дома с белыми стенами. В задней его стене было окно с матовым стеклом и решеткой, а рядом деревянная дверь, видимо, черный ход. За нашими спинами раскинулось обширное рисовое поле. Мория постучал в заднюю дверь.

– Господин Ёкокава, господин Ёкокава! – позвал он.

Деревянная дверь открылась, и в освещенной лампой дневного света прихожей появился краснолицый мужчина лет семидесяти.

– А, рад, рад, господин Мория! Заходите, выпьем по одной!

– Извините, не могу, у меня сегодня мало времени. Тут вот господин писатель из Токио, он хотел отправить письмо за границу, это срочно. Извините, что невовремя.

– Простите, что побеспокоили в неурочный час, – сказал я. – А заведующий отделением тут?

– Сына сейчас нет. Он вышел, – сказал мужчина.

– Вот что! Очень жаль!

– Ничего страшного. Я могу письмо принять. Тут ко мне парень соседский пришел, пока на полях работы нет. А вы идите к главному входу, я сейчас открою дверь.

– Извините, пожалуйста, – сказал я и склонил голову.

Я впервые видел, чтобы почта была так лояльна к посетителям.

Пока мы ждали снаружи, внутри загорелся свет, и наконец Ёкокава, не слишком торопясь, открыл вход. По-видимому, он был отцом начальника этого почтового отделения. В холодном помещении стояла старая, потемневшая от времени каменная стойка с двумя окошками. Видимо, для почтовых услуг и для приема депозитов.

– Ну, раз так, давайте конверт сюда. Это за границу? В Америку?

Ёкокава вошел через боковую дверь, уселся на стул за окошком, достал из нагрудного кармана очки, надел их, взял мое письмо и внимательно посмотрел на адрес.

– О, так это в Норвегию!

– Эй, Имада, Норвегия – где это? – спросил он, повернувшись назад.

На его вопрос появился соседский парень по имени Имада, все еще держа в руках стакан.

– Норвегия? Ну откуда мне знать? Вы не про Америку говорите?

Услышав эти слова, я удивился и подумал, что парень прилично выпил.

– Послушайте, господин Ёкокава, заграница – это не только Америка, – сказал Мория, – Норвегия в Северной Европе.

– В Северной Европе?

– Там, где родина Санта-Клауса.

Ёкокава сдвинул очки на нос, с изумлением посмотрел на меня и широко раскрыл глаза:

– А разве можно с сельской почты вроде нашей послать что-нибудь в такую даль?

Я замер. Может быть, здесь и не почта вовсе?

– И потом. Можно ли отправлять такое толстое письмо? Письма за границу пишут на тонюсенькой бумаге, чтобы были полегче.

– Тут не о чем беспокоиться. Думаете, если одно письмо немного тяжеловато, то самолет не взлетит?

Мория пошутил, но Ёкокава, похоже, этого не понял и выглядел очень серьезно.