Онлайн книга «Убийства в стиле Джуди и Панча»
|
Есть яркие примеры такого феномена. Я не отрицаю. Но в отличие от Хогенауэра, я склонен объяснить это различием между чувственным восприятием и памятью. Память зависит от направленности внимания на ощущения. Если внимание сконцентрировано, воспоминание будет ярким; верно и обратное. Чувственное впечатление подобно теням от облаков на холме, без какой-либо попытки зафиксировать его оно исчезает, не оставляя воспоминаний… Хогенауэр много раз навещал меня в этом отеле и не заглядывал ни в какую комнату, кроме моей собственной. Однако, если следовать теории животного магнетизма, полуоткрытая дверь, когда он проходил по коридору, вероятно, оставила сенсорную запись, которая находится вне сферы сознания до тех пор, пока мозговая деятельность не будет изменена состоянием гипноза. По убеждению Хогенауэра, ему не нужен оператор, который вводил бы его в гипнотическое состояние или направлял бы его. Я, конечно, не стал бы с этим спорить. Метод моего друга заключался в следующем. Все приспособления для самогипноза основаны на том, что луч света попадает на ломаную отполированную поверхность, предпочтительно движущуюся, на которую устремлены глаза субъекта. Эта ломаная поверхность должна располагаться на высоте от фута до восемнадцати дюймов над уровнем глаз. В затемненной комнате моего друга тонкий луч света падал на шнур от лампы, подвешенной над столом. На конце шнура, там, где обычно висит лампочка, была связка маленьких ярких предметов – серебро является лучшим материалом, – которые представляют собой ломаную поверхность. Веревочка с яркими предметами была сделана из шпагата, который можно скрутить таким образом (такой же принцип в детских игрушках), что он будет медленно вращаться, а свет будет отражаться от ярких движущихся поверхностей, и именно на этом фиксирует взгляд субъект, сидящий в кресле. Некоторые технические детали я опускаю. Недавно Хогенауэр сказал мне, что только в одном отношении этот метод дает сбой. Луч света, выходя за пределы вращающихся поверхностей, падает на книжную полку, на которой стоит несколько томов с позолоченными переплетами. Свет отражается от них, и это дополнительное свечение отвлекает взгляд. Хогенауэр сообщил мне, что по случаю «эксперимента» он уберет книги в позолоченных переплетах… – О боже мой, – выдохнула Эвелин. – Господи! Кен, это правда? Там все было именно так? Я вспоминал первое любопытное свидетельство, полученное мной по этому делу, отчет, который сержант Дэвис, прокравшийся однажды ночью, чтобы заглянуть сквозь щели в ставнях гостиной Хогенауэра, передал Чартерсу: «…Вот что он говорит: в комнате было темно, но, казалось, она полна маленьких лучиков света, которые с мерцанием кружились вокруг предмета, похожего на перевернутый вверх дном цветочный горшок». Так вот, значит, как, по мнению Хогенауэра, он мог перемещаться по воздуху, оставаясь невидимым, подобно Альбертусу Магнусу. – Да, так была обставлена комната, – произнес я. – Подвиньтесь, – сказал Стоун. – Я не вижу нижней части страницы. Теперь переверните, следующая страница! Да, но что там насчет переставленной мебели? Что… Нетрудно понять, что для человека, страдающего идиопатией, такие эксперименты могут быть опасны. Мой друг уверен не только в собственной способности «программировать» свой разум, но и стремится убедить меня, что я могу сделать то же самое. Это правда, что как ментально, так и физически у нас много общего, мы двоюродные братья, и, как и Хогенауэр, я хорошо поддаюсь гипнотическому воздействию. Он утверждает, что если бы мы погрузились в гипнотическое состояние в один и тот же час – он в своем собственном доме, я в своем – и если бы физические условия были одинаковыми для нас обоих, то я смог бы «нанести визит» к нему одновременно с его «визитом» ко мне. |