Книга Убийства в стиле Джуди и Панча, страница 73 – Джон Диксон Карр

– Если это шутка, то не очень смешная, у меня больше нет времени с тобой разговаривать… Кто ты? Ну?..

В результате каких-то сильных помех на линии в трубке раздался мощный хлопок, от которого, кажется, могла лопнуть барабанная перепонка. Мерчисон отодвинул трубку от уха. Я стоял рядом с ним и отчетливо слышал тихий голос, доносившийся из трубки:

– Говорит Л. Вы хотели узнать правду о деньгах?

Из трубки послышался тихий, скрипучий и очень неприятный смех.

Затем связь оборвалась.

Пару секунд Мерчисон машинально стучал по рычагу. Затем он связался с коммутатором внизу.

– Я по поводу этого звонка… Верно. Выясните все. Выясните, или я спущу с вас шкуру. Позвоните мне как можно скорее. Да. – Он медленно положил трубку и поднял глаза. – Конечно, голос был искажен. Мистер Блейк, у меня такое ощущение, что я разговаривал с убийцей.

Он медленно проковылял в комнату, засунув руки в карманы.

– Л., – произнес он.

Я не знал, что сказать. Дело снова переворачивалось с ног на голову.

– Вы еще, – продолжил Мерчисон тем же неспешным голосом, – рассказывали мне что-то об окне, устроенном наподобие миниатюрной гильотины?

Телефон снова зазвонил, и Мерчисон направился к нему. Затем он обернулся с видом, в котором одновременно читалось удовлетворение и сомнение.

– С этим никаких сложностей нет, – сообщил он мне. – Это междугородний звонок, и его легко отследить. Номер 0066, Торки. Похоже, это дом доктора Лоуренса Антрима.

Луна висела низко над скалами, и, хотя небо еще было темным, через час или чуть позже наступит рассвет. В этой тишине полицейская машина свернула в знакомый переулок. По обе стороны тянулись высокие живые изгороди, за которыми смутно белели цветущие яблони; к аромату яблонь примешивался влажный запах росы и моря, земля Девона спала. Дорога шла в гору, мы возвращались на мыс, где стояли вилла Чартерса и дом Антрима. Где-то вдалеке церковные часы чуть слышно пробили без четверти четыре.

В полицейской машине сидели полицейский, который был за рулем, Эвелин, я и мистер Джонсон Стоун. Стоун настоял на том, чтобы вернуться с нами. Он сказал, что вложил в голову Мерчисона мысль отправить нас обратно потому, что хотел вернуться и увидеть лицо старого чудака, когда тот узнает правду. Я позвонил Г. М., кратко изложив факты. Он никак на них не отреагировал.

Эта поездка, думается, ни для кого из нас не была утомительной. Стоун сидел впереди с полицейским, а мы с Эвелин – сзади. Мы были встревожены, но усталости не чувствовали. Возможно, чтобы отвлечься, возможно, потому что это было естественно, мы занялись тем, чем обычно занимаются люди на ночных прогулках: мы пели. Оказалось, что Стоун – страстный поклонник пения, который отдавал предпочтение сентиментальным шотландским песням. То, что он вытворял с «Анни Лори»^[15], поднимая лицо и обнажая едва ли не все зубы на верхних нотах, мало кого оставило бы равнодушным. Полицейский тоже оказался музыкальным человеком. Он не отрывал глаз от дороги, будто опасаясь, что его обвинят в нарушении служебных обязанностей, но при этом невозмутимо присоединялся к Стоуну всякий раз, когда тот начинал новую песню.

Мы замолчали, когда добрались до конца переулка. Вилла Чартерса была освещена. На некотором расстоянии слева виднелся дом Антрима. Когда мы свернули к вилле, на подъездной дорожке показалась какая-то фигура и жестом сделала нам знак остановиться. Это был Чартерс. Выглядел он раздраженным, озабоченным и усталым, всем видом показывая, что он хочет покончить со всей этой ерундой и лечь спать. Он положил руку на дверцу машины.