Книга Руки Орлака, страница 223 – Морис Ренар

– Рассказывайте.

– Ну, в общем, так: мы с женой проживаем здесь же, в этой же квартире, разве что у нас свой вход. По утрам, ровно в семь ноль-ноль, я вхожу в спальню господина барона и бужу его, пока Лея готовит завтрак. Сами можете представить, как я удивился, когда утром увидел, что постель не разобрана и господина барона в ней нет. Я тотчас же позвал жену. И лишь затем, делая всевозможные предположения, мы прошлись по комнатам. Тогда-то мы и обнаружили здесь господина барона – таким, как сейчас, мертвым. Я сразу же побежал за ажаном…

– Задушен, – пробормотал склонившийся над трупом Жером. – Как по-вашему, Лормо, что здесь произошло?

Слуга, горничная и консьержка были единодушны. Барон Жерико, богатый пожилой холостяк, не имеющий никакой родни, – так вот, барон Жерико, будучи человеком исключительной пунктуальности, накануне вечером отправился на свою ежедневную прогулку и, как обычно, вернулся ровно в одиннадцать часов (консьержка, которая из-за жары вышла на улицу подышать свежим воздухом, подтвердила сей важный факт). Стало быть, кто-то поджидал старика в прихожей, где и убил. Кто-то, кого не видели ни входящим, ни выходящим. Само здание, состоящее из десяти просторных квартир, практически пустовало в этот летний период, так как все жильцы – за исключением барона Жерико, никогда Париж не покидавшего, – разъехались кто куда в отпуск. Впрочем, на седьмом этаже, в мансарде, проживают еще трое слуг, оставленные их хозяевами: две женщины и мужчина.

Ничего не украдено – по крайней мере, на первый взгляд. Ни шкафы, ни столы не взломаны. В бумажнике убитого полно банкнот, в чем Жером, все еще сидевший на корточках перед трупом, смог убедиться лично.

– И вы ничего не слышали? – спросил он у супружеской четы.

– А нас здесь и не было! – заявил слуга с явным и вполне объяснимым удовлетворением. – Мы были в кино с друзьями и вернулись лишь около полуночи. Наши друзья и госпожа Патуазо могут подтвердить, что мы ушли в полдевятого и возвратились, как я уже сказал, незадолго до полуночи.

Те, кого он назвал «друзьями», также присутствовали на месте преступления. Это были трое слуг, проживавшие в мансарде.

– Да и потом, – добавила Лея, – в кино рядом с нами сидели зеленщик и его дама. Они тоже, если что, могут дать показания… Вы уж извините, мсье, но мне сейчас немного не по себе. Даже представить не берусь, в чем бы нас заподозрили, если б не свидетели!..

Ее супруг заметил:

– Как подумаю, что убийца мог бы задушить господина барона в постели, дождавшись, когда тот уляжется… аж мурашки по спине пробегают. А так, и сомневаться не приходится в том, что господин барон только что вернулся. Стало быть, ровно одиннадцать. А в одиннадцать мы, к счастью, уже были в кино.

– Не волнуйтесь, – проговорил Жером с мимолетной улыбкой. – Этот довод я уже принял во внимание.

– Грязная история, – проворчал слуга, – как ни крути! Еще немного – и у нас могли бы быть серьезные неприятности.

Мой шеф, а за ним и все остальные прошли в спальню, где он окинул взглядом тщательно застеленную кровать, всю обстановку этой роскошной и старомодной комнаты; затем осмотрел гардеробную и с невинным видом поинтересовался, для чего служит некая очень узкая и немного наклонная скамеечка.

Слуга просветил его на этот счет: барон, сделавшись с годами слишком тучным, ставил на скамеечку ногу, что позволяло ему зашнуровывать или, напротив, расшнуровывать ботинки с бо́льшим удобством.