Онлайн книга «Повелитель света»
|
(Док. 502) Герцогу Франсуа д’Аньесу, Европа, Франция, Париж, авеню Монтень, 40 Нагасаки, 20 июля 1912 года Ante-scriptum. Прежде всего позволь тебя заверить: я сохраняю самую твердую надежду настигнуть беглецов. Теперь, когда мы это прояснили, представляю отчет о проделанной мною работе. Буду краток, так как спешу на пароход, отплывающий в Сингапур, via[45]Кантон. Мой дорогой друг, я только что вышел из тюрьмы, где пробыл неделю. За то время, что прошло с моей последней каблограммы, я пересек всю Америку, от Нью-Йорка до Сан-Франциско, преследуя четырех персон, которые имели передо мной несколько дней форы. В этих четырех персонах – четырех мужчинах, исходя из полученных мною сведений, – я без труда узнал Хаткинса и Анри Монбардо, госпожу Фабиану Монбардо и мадемуазель Марию-Терезу Летелье, путешествующих переодетыми и изменив внешность. В Сан-Франциско я узнаю, что накануне моего прибытия снялся с якоря пароход, направляющийся в Нагасаки… Я уже интуитивно что-то чувствую, подкупаю за огромные деньги служащего компании и с горем пополам – так как, увы, другого языка, помимо французского, я не знаю – выясняю, что на вышеуказанном пароходе отплыла компания из шести пассажиров. Имена не совпадают: но из этих шести человек четверо имеют приметы, диаметрально противоположные приметам моих беглецов… Улавливаешь? Это были они, перемудрившие с маскировкой! Они – с парой примкнувших к ним сообщников. Долго не раздумывая, отплываю вслед за ними. Прибываю. Нагасаки. Обхожу все гостиницы, одну за другой, и после тысячи трудностей, вызванных моим незнанием японского и английского, получаю, однако – благодаря добытой информации, стоившей мне весьма приличной суммы денег, – доказательство того, что одна французская пара, похожая на чету Монбардо, проживает в отеле таком-то, а другая пара, которой должны быть Хаткинс и мадемуазель Летелье, остановилась в соседней гостинице. Интуиция продолжает вести меня по следу! Я снимаю комнату в той гостинице, где, как я подозреваю, Хаткинс и мадемуазель Мария-Тереза скрываются под видом преподобного Джеймса Ходжсона и его дочери. Чтобы удостовериться в этом, я резервирую столик рядом с тем, который они должны занять за ужином, и уже сам иду переодеваться. С первым же ударом гонга Тибюрс превращается в пожилого итальянского священника (как ты знаешь, это любимое перевоплощение моего учителя Шерлока Холмса. Я захватил с собой дюжину костюмов для перевоплощения, но эта сутана показалась мне наиболее подходящей). Ах! Скажу, не хвалясь: мое морщинистое лицо, орлиный нос, белый парик могли кого угодно ввести в заблуждение! Прекрасный грим!.. Однако же, когда я спускался по лестнице в ресторан, одна респектабельная дама, напротив, по этой лестнице поднимавшаяся, посмотрела на меня с ошеломленным видом… Другие постояльцы выглядят не менее пораженными, и на входе в столовую директор отеля, предупрежденный одним из этих остолопов, просит меня пройти в его кабинет. Моя хитрость раскрыта. (Ничего не понимаю!) Я пытаюсь, несмотря ни на что, подражать итальянскому говору, но итальянского я ведь не знаю… Тогда в мою комнату поднимаются. Роются в моем багаже. Из-за моего причудливого гардероба сперва меня принимают за Фреголи[46], играющего свой очередной фарс… Но тут на дне моего пятого чемодана обнаруживается набор инструментов для вскрытия замков, с которым не расстается ни один серьезный детектив. Прекрасно! Теперь я уже – обыкновенный жулик. После составления протокола меня бросают за решетку. Благодаря французскому консулу мое заточение длится всего неделю; все выясняется. Однако я лишь чудом избежал выдворения на родину под надежной охраной. |