Книга Повелитель света, страница 404 – Морис Ренар

В феврале Рита уехала поправлять здоровье на Лазурный Берег.

В конце мая она оттуда вернулась, и снова пошли разговоры о скорой свадьбе. На сей раз мадам Летурнёр не сочла уместным развлекать себя посещениями Шарля Кристиани. В один из дней она ему заявила – одновременно, – что чувства Риты к нему остаются неизменными и что в доме Ортофьери уже начинают поговаривать о предстоящем бракосочетании и заключении контракта.

Именно этому обстоятельству кузина Друэ и была обязана визитом, который был ей обещан еще полгода назад.

Шарль узнал – весьма некстати, – что банкир Ортофьери пригласил его нотариуса на встречу со своим нотариусом и Люком де Сертеем. В тот день, 13 июля, ему не без труда удалось развеять грусть и напомнить себе о своем возвышенном решении. Коломба и Бертран, уже вовсю наслаждавшиеся семейным счастьем, посоветовали ему отправиться в какое-нибудь длительное путешествие. В тот момент, о котором идет речь, он находился у них дома; он часто туда захаживал, так как постоянно нуждался в перемене мест.

Ничто не удерживало его в Париже. Надеяться тоже уже было не на что. За эти семь месяцев люминит принес ему одни лишь разочарования и не дал ни малейшей подсказки. Судьба до сих пор отказывалась ему благоприятствовать.

– Так я и сделаю, – сказал он. – Уеду сразу же после национального праздника. Отправлюсь… куда глаза глядят. Трое моих друзей через несколько дней отбывают в Швецию и Норвегию; составлю им компанию. Все, решено… Но прежде я должен навестить кузину Друэ – попрощаться, да и попытаться хоть как-то загладить вину, а то она уже, должно быть, и не знает, как расценивать столь долгое мое молчание.

– Я поеду с тобой, – сказала Коломба. – Я от нее в полном восторге!

– Тогда прокатимся к ней все вместе, втроем, завтра же! – предложил Бертран.

Шарль сказал, что 14 июля, по его мнению, не самый подходящий день для визита вежливости.

– Визит вежливости, – усмехнулся Бертран, – ты нанесешь ей накануне отъезда. Завтра же она будет рада предложить нам посмотреть парад с ее балкона.

– Точно! – сказал Шарль. – Парад 1830 года.

– Думаю, такое ты, историк той эпохи, пропустить не захочешь! – добавила Коломба.

– О! Мы уже присутствовали несколько месяцев назад на параде гораздо более аутентичном и крайне волнующем! И когда у меня возникает охота, я прогоняю перед собой, в моем воображении, целые армии, причем воспроизвожу их проход – даю вам честное слово! – с безукоризненной точностью. Но, в общем-то, мысль неплохая. Пошлю-ка я кузине пневматическое письмо, чтоб наш визит не стал для нее сюрпризом… Как считаете?..

– Вот-вот, так и сделай! – сказал Бертран. – А завтра утром заходи за нами.

Читатель, безусловно, помнит военный парад, на который только что намекал Бертран Валуа. 14 июля 1930 года традиционный смотр войск парижского гарнизона сопровождался необычным зрелищем. Правительство республики решило показать парижанам офицеров и солдат, которые в униформе старой африканской армии недавно дефилировали в городе Алжире перед господином Думергом^[100]во время празднеств, посвященных столетию завоевания. Это любопытное и торжественное мероприятие почтили своим присутствием бей Туниса, князь Монако и сорок арабских шейхов верхом на своих лошадях. Сам парад проходил на площади Инвалидов, после чего войска проследовали маршем – через площадь Согласия, улицу Руаяль, бульвары Мадлен и Капуцинок, авеню Оперы и улицу Риволи – до площади Ратуши.