Книга Повелитель света, страница 410 – Морис Ренар

К попугаю постепенно возвращалась память, пробудившаяся от шока, вызванного шумом толпы и марширующих войск. Теперь он напевал, дергая своей маленькой плешивой головкой:

– Уверяю вас, они очень важные! – восклицал Шарль. – Держитесь крепче, кузина! Питт только что открыл нам имя убийцы Сезара! Его убил Жан Карту́!

– То есть это был не Фабиус Ортофьери?

– Э-э… нет. К счастью, кузина, к счастью.

Оглядывая одно за другим эти радостные лица, старушка, похоже, во многом начала сомневаться, и в первую очередь – в собственном здравомыслии.

– Жан Карту́ – это имя вам ничего не говорит? – спросил Бертран.

– Абсолютно ничего.

– Ну как же? А процесс? Процесс Ортофьери?.. Ваш отец или ваша бабушка, однако же, рассказывали вам об этом процессе… Неужели вы не помните, что некий полицейский сыграл в нем решающую роль, засвидетельствовав, что он узнаёт в Фабиусе Ортофьери некоего человека…

– Ну да… Мне говорили, что какой-то инспектор полиции уверенно опознал Фабиуса. Он утверждал, что видел, как тот бродил вокруг дома по бульвару Тампль и даже вошел внутрь…

– Так вот: этого инспектора звали Жан Карту́!

– Этого мне не говорили.

– Что вполне естественно, – заметил Шарль, обращаясь к Бертрану. – Когда кузина достигла того возраста, в котором уже могла осознать всю драму – с ребенком на такие темы, как тебе известно, говорить не рекомендуется, – ей, вероятно, было уже лет шестнадцать-восемнадцать. То есть шел как минимум 1862 год; процесс давно стал историей, так как со дня убийства прошло более тридцати лет. Имена свидетелей уже не имели значения, особенно имя некоего полицейского, который именно как служебное лицо и давал свои показания.

– Совершенно верно, – сказала Коломба. – Но как так вышло, кузина, что Питт, повторяя это имя, Жан Карту́, не привлек внимания ваших родственников? Мне кажется, это должно было случиться, тем более что попугай придает этому имени интонацию Сезара, что доказывает со всей определенностью: он слышал, как его произносил именно хозяин – в ответ на по меньшей мере странный вопрос, который…

– Вы меня извините, славные мои дети, – промолвила кузина Друэ, – но не могли бы вы объяснить мне, в чем, собственно, дело? А то я пока как-то теряюсь, честное слово!

– А ведь и правда! – весело проговорил Шарль. – Вы ничего и не поймете, если мы не расскажем вам всю эту историю такой, какой знаем ее сами.

Он открыл кузине Друэ все, что им было известно, после чего та пролила свет на беспокоивший Коломбу вопрос. Сразу же после смерти Сезара попугай Питт – ввиду того что господин Лебуляр питал отвращение к этим птицам – был отдан одной славной женщине, которая чинила для госпожи Лебуляр одежду. Маленький товарищ Сезара оставался в семье этой женщины до того самого дня, когда Амели Друэ, интересовавшаяся всем, что когда-то принадлежало корсару, ее великому предку, почти случайно вспомнила о существовании попугая и сумела его разыскать.

Чудесная женщина так и не смогла спокойно насладиться зрелищем парада: ей удалось лишь краешком глаза взглянуть на гренадеров и пехотинцев, затем на зуавов, тюркос, спаги и, наконец, на кавалькаду восточных «нотаблей» – ага и башага. Но она от этого отнюдь не расстроилась, так как поняла, что попугай очень обрадовал Шарля, и втайне надеялась получить от историка объяснение столь бурного его веселья.