Онлайн книга «Повелитель света»
|
Вновь прибывший молча разглядывал монументальную статую, которая словно оживала в вечернем свете. Увесистый нос, борода Моисея – то был еврей. Он щурился за очками в роговой оправе с голубоватыми стеклами, толстыми и круглыми, словно лупы, которые окрашивали в фиолетовый цвет и деформировали его налитые кровью глаза. Фламандская шляпа была низко надвинута, а от его одежды за десять шагов несло шерстным по́том. Он поклонился, изобразив что-то вроде реверанса, словно старуха. – Что тебя принесло? – грубо спросил Чезаре. – Вежливость, всего лишь вежливость, славный мессир! – Он поплевывал, ухмылялся, всем видом выражал предупредительность. – Да… Кхе-кхе! Гм… Я пришел напомнить вам (великие художники столь забывчивы!), что завтра вечером вы должны мне вернуть девятьсот дукатов, остаток по вашему небольшому займу за год 1576-й, от которого я получил пока лишь четвертую часть, а также… хе-хе-хе!.. двести пятьдесят дукатов за прошлый год, что вместе с процентами составляет… гм! гм!.. тысячу четыреста шестьдесят дукатов, не так ли? Взгляд его ни на миг не отрывался от статуи. Он постоянно потирал руки и не переставал исполнять один поклон за другим. Речь его была слаще меда. – Они же у вас имеются, мессир, эти тысяча четыреста шестьдесят дукатиков? Хе-хе!.. Вижу по вашему достойнейшему лицу, что имеются! Чезаре взирал на него с такой свирепостью, что старик даже попятился. – Имеются ли они у меня, господи Исусе!.. Нет! Но к сроку они у меня будут, и другие тоже, которые не упадут в твою мошну! Они у меня будут, твои дукатики! Ты это знаешь не хуже меня, презренный крокодил! Ты знаешь, почему в прошлом году я просил у тебя деньги. Для расходов на мою статую. Я хотел получить и больше, желая, чтобы она была мраморная, но того, что ты дал, хватило только на гипс. Впрочем, что уж вспоминать это!.. Ты прекрасно знаешь: если я назначил срок платежа на завтра, то потому, что уверен: завтра я стану победителем. Именно завтра эта известковая масса станет центром внимания всей вселенной! Именно завтра мне достанутся две тысячи флоринов премии – и, вероятно, какой-нибудь аванс из моего жалованья. – О, мессир! Если вы станете скульптором его светлости, я подожду! – Если… Ты в этом еще сомневаешься, старый козел? Ты разве не видишь мою Андромеду? Или она тебе не нравится? Красные глаза сверкнули, щеки еврея зарделись. Он ответил все так же смиренно, но с неким пылом и будто говоря с самим собой: – Разумеется, я ее вижу. И Тюбаль способен оценить ее по достоинству. Это прекрасный образчик и самая настоящая Андромеда. Я ее признаю́, даже если ее не признаю́т ни утес, ни цепи, ни морское чудовище, ни Персей верхом на его Пегасе. Все изгнанники с храбрым сердцем, все гонимые, что ждут спасителя, принадлежат к одной и той же расе. В жилах Андромеды течет кровь Иакова. И нет нужды тыкать в нее инструментом, чтобы я мог приветствовать в ее лице сестру Израиля… Восхитительная скульптура, мессир Бордоне, просто божественная! – В добрый час! Польщенный столь небанальной похвалой, Чезаре чванливо выпятил грудь. – И, – продолжал заимодавец, – если добавить к ее достоинствам совершенство исполнения, произведение странным образом напомнит определенные фигуры из определенной гробницы… – Я четыре года работал с Микеланджело Буонарроти, – заявил Чезаре Бордоне, – и чувствую, что моя Андромеда ему понравилась бы. |