Книга Таинственные превращения, страница 43 – Морис Ренар

— Не знаю. Я его никогда не видела. Я передавала письма, как только их получала, вот и все.

— А куда девались эти письма?

— Мадам сжигала их. С тех пор, как она заболела, я сжигала их при ней. Но, так как ей уже трудно было писать, я думаю, что этот молодой человек приехал в Люверси, чтобы ее увидеть в эту ночь… Он уже, наверно, несколько дней жил в деревне. На последних его записках был штемпель Люверси…

Посетитель нахмурил брови.

— Все это, — сказал он через мгновение, — все это еще не бросает никакого света на бегство черно-белой змеи. Если кто-нибудь и пользовался ею как живым оружием, — после того, как расширил щель в ящике, чтобы заставить поверить в ее бегство, — кто же это может быть?

Мари Лефевр решилась наконец, после очень долгих колебаний:

— Мадам говорила об этом молодом человеке, как о совершенно безнравственном существе… Мне часто приходилось предостерегать ее от него. Но она ничего не хотела слушать. Она говорила о священной миссии, о спасении, об искуплении…

— Мадам Лаваль была очень хороша, не так ли? И взбалмошна и капризна?

— Это был избалованный ребенок, сударь! Сильно увлекающаяся женщина. И очень славная! Она не была создана для такого мужа, как господин Лаваль, который постоянно находился в разъездах. Вот она занималась…

— К несчастью!

— О да! Но знаете, за честность ее я ручаюсь!

Лефевр с многозначительным лукавством покачал головой. Но посетитель так глубоко задумался, что, казалось, вовсе забыл о присутствии супругов.

Мари Лефевр тронула его за рукав.

— Я вам хотела сказать еще одну вещь, — начала она. — Когда я выходила в парк к Лефевру, я всегда старалась закрыть дверь за собой и брала с собой ключ.

— Это не имеет никакого значения. Были другие двери и другие ключи. Самое важное — где письма… где они?

— Какие письма? — спросил Лефевр.

— Те, которые мадам Лаваль посылала неизвестному Что он с ними сделал?

И, схватившись за виски, он облокотился на стол и погрузился в бездну предположений.

Эта поза, мало похожая на позу полицейского, поразила Лефевра:

— Виноват… Я забыл спросить у вас вашу карточку… Карточку из префектуры…

— У меня ее нет. Я работаю как любитель, за свой счет. Это дело меня особенно интересует.

Лефевр вскочил:

— Да как же так! Как же так! Это неправильно! Кто вы такой? Я хочу знать, кто вы такой!

Посетитель не шевельнулся. Он продолжал мучительно сжимать свои виски.

— Ваше имя! Ваши бумаги! — требовал Лефевр.

Вынырнув наконец из своей тяжелой задумчивости, пришедший вынул из внутреннего кармана туго набитый бумажник.

— Бумаги? Вот вам, получите!

На столе оказались две бумажки по пятьсот франков.

Муж и жена переглянулись в полном согласии друг с другом.

— Что вам подать? — спросил Лефевр. — Белого вина?

— Ничего. Мерси.

Его глаза блуждали и вдруг остановились на одной точке стены, где висел на гвозде старый, своеобразного вида ключ.

Он встал из-за стола и подошел к стене, чтобы лучше рассмотреть любопытный предмет.

— Это ключ от погреба, — сказал Лефевр.

— Ого! Какая старина! — залюбовался сыщик. — Семнадцатый век, эпоха Людовика XIII.

— Вы знаток в этом деле? — учтиво спросила Мари Лефевр, опуская глаза на кредитные билеты, которые держала в руках. — Если вы, сударь, хотите получить этот ключ, мы можем обойтись без него… Сделаем новый..