Книга Восемь мечей, страница 99 – Джон Диксон Карр

– Ближе к делу, – прокряхтел тот, – скажите, почему вы подумали, что виновна именно девушка? Не надо нам этих характеристик. Это же не детективный роман, в конце-то концов. Читатель заглянет в эту главу только для того, чтоб убедиться, что автор не смухлевал, отказавшись представить объяснения того, как, собственно, было раскрыто дело. Если они у вас есть, приведите их нам. В противном случае…

– Вот именно, – согласился Морган. – В конце концов, это всего лишь детективная история. И касается она тех тривиальных чувств, которые могут подтолкнуть человека к убийству.

– Помолчите! – строго произнес Дж. Р.

Доктор Фелл глянул на свою сигару.

– И тем не менее это весьма справедливое замечание. Иначе это не будет выглядеть правдоподобным. Как если бы современный писатель, например, вложил столько же тщания в анализ мотивов убийства, сколько в описание взросления Бетти среди лугов и полей или в разбор фрейдистских мотивов, стоящих за желанием поцеловать горничную. Пфф. Когда запрет калечит душу человека, выходит отличная книга. Когда человек нарушает запрет, получается всего-навсего детективная история.

– А русские… – начал Дж. Р.

– Так и знал, – проворчал доктор Фелл, – этого я и боялся. Я отказываюсь обсуждать русских. В ходе долгих раздумий я пришел к выводу о том, что единственным адекватным ответом тому, кто начинает восхвалять русских, является апперкот прямо в челюсть. Кроме того, по моему мнению, совершенно невозможно от души сопереживать мукам и несчастьям персонажа, чья фамилия заканчивается на «-ский» или «-вич». Может, это узколобость. А может, и свербящее чувство, что они и не люди вовсе, которое я испытываю от прочитанного. О боже! – мечтательно воскликнул доктор Фелл. – Вот бы кто-нибудь сочинил какой-нибудь ужасный каламбур! Какой-нибудь Стакановский говорит Вискевичу: «Кто эта дама, с которой я видел вас прошлым вечером?» Попробуйте представить себе: беседа там, в раю, между Марком Твеном или Анатолем Франсом с каким-нибудь особенно популярным русским писателем, и вы примерно поймете, что я имею в виду.

Дж. Р. фыркнул:

– Вы понятия не имеете, о чем говорите. А кроме того, ближе к делу. Это последняя глава, и пора бы с ней заканчивать.

Доктор Фелл призадумался.

– Главная странность убийства Деппинга, – пробормотал он, сделав глоток виски, – состоит в том, что оно раскрывается само собой, стоит только потрудиться выяснить, что означает каждый факт. У меня было стойкое подозрение насчет личности убийцы задолго до того, как я встретился с ним. Первейшим фактом, который говорил сам за себя, было то, что убийца был НЕ из числа обитателей Гранжа и его окрестностей. И убийца был не просто чужаком, а чужаком, который знал Деппинга в его прошлой и тогда еще никому не известной жизни.

– То есть?

– Начать хоть с неудачной попытки убийства Спинелли, в какой-то момент мы в своих размышлениях пришли к тому, что это был Деппинг, который вышел из дома в гриме и вернулся через парадную дверь. Проблема состояла вот в чем: был ли Деппинг заодно с тем, кого он оставил сидеть в кабинете ради алиби? Или же он действовал один, а этот некто, неожиданно объявившийся в кабинете с намерением совершить убийство, помог ему провернуть дельце лишь потому, что увидел для себя возможность заполучить алиби? В любом случае можно ли было догадаться, кто этот человек?