Книга Полночь в Малабар-хаусе, страница 116 – Вазим Хан

Харидасу Сингху в то время было всего двадцать, он растил годовалого сына Маана и понятия не имел, как сурово будет судить его история. Его учили подчиняться приказам бездумно и беспрекословно. Но последствия того кровавого дня в саду Джаллианвала-Багх лишили его покоя на всю оставшуюся жизнь.

Через год после бойни он уволился из армии, замученный призраками своих собратьев-сикхов, которые преследовали его повсюду, – всех тех мужчин, женщин и детей, убитых им по приказу Дайера. В родных местах он сделался изгоем, как только все узнали, что он был одним из мясников, затеявших Амритсарскую бойню. Он неоднократно подвергался нападениям. Никто не хотел брать его на работу. В конце концов он запил. Дети его страдали. Особенно жестоко это унижение отразилось на Маане Сингхе. Он был заклеймен как сын предателя, изгнан из родного сообщества. И что-то внутри него надломилось.

Способом сбежать стала армия. Он уловил в этом иронию судьбы: его отец убивал людей, примкнув к британцам, а теперь то же самое предстояло и его сыну. И все же это была возможность оказаться подальше от Амритсара, где ни дня не проходило без унижений, поэтому Сингх ею воспользовался. Он хотел сражаться во имя чего-то благородного и покончить с наследием отца.

Но ничего благородного в этой войне он не обнаружил и только запутался еще больше. Он думал, что война избавит его от призраков прошлого, и ошибся, поскольку прошлое настигло его в джунглях Бирмы. Тогда он решил уволиться.

Дома, в Амритсаре, его ярость только крепла. Наступила независимость, но вкус ее был и сладким, и горьким одновременно. Он никак не мог утешиться, тем более что ему мешала тень отца, нависшая над будущим – его собственным и будущим его сына.

И вот однажды ему позвонил Мадан Лал, его брат по оружию, и предложил приехать в Бомбей и поступить на работу к сэру Джеймсу Хэрриоту. Англичанину.

Персис подумала, что, возможно, она не совсем верно оценила ситуацию. Может, Сингх все-таки виновен в этом убийстве? Во всяком случае, его возможный мотив стал очевиднее.

Ее размышления прервал стук в дверь. Не раздумывая, она подошла к двери и распахнула ее, запоздало сообразив, что сначала следовало накинуть халат.

В дверном проеме стоял Блэкфинч. Он тоже принял душ и переоделся. Волосы его в кои-то веки были аккуратно зачесаны назад. Он посмотрел на Персис, и на мгновение его лицо стало изумленным.

– Что ж… – его взгляд скользнул по ее блестящим волосам и обнаженным плечам и задержался на туго обернутом вокруг тела полотенце.

– Я просто собиралась.

– Мне позвонил Ондха. Они нашли того водителя. Он ждет нас в вестибюле.

– Сейчас буду готова.

– Хорошо.

Они молча уставились друг на друга.

– Ладно. Тогда я пока пойду вниз.

Водитель, Кулрадж Сингх, оказался невысоким бочкообразным мужчиной с курчавыми бакенбардами и белой бородой, как у пророка. Одет он был в ярко-зеленую хлопчатобумажную юбку-лунги и кремовую курту. Голову его венчал красный тюрбан. А еще от него сильно пахло пряным лосьоном для бритья, резким, как горчичный газ.

– Вы говорите по-английски? – спросила Персис.

– Еще как говорю, – отозвался Кулрадж.

– Вы помните сэра Джеймса?

– Конечно.

– А помните, куда именно вы его возили?

– Прекрасно помню. Сахиб посетил местное отделение полиции здесь, в Пандиале, а потом поехал в деревню Джаланпер.