Книга Полночь в Малабар-хаусе, страница 38 – Вазим Хан

Блэкфинч улыбнулся, и в уголках его глаз появились морщинки, которые только подчеркивали его красоту.

– Мой отец был ученым. Химиком. Думаю, когда он выбирал мне имя, он желал отдать дань уважения кому-то из великих. У меня еще есть брат по имени Пифагор, и вот ему пришлось гораздо хуже. Я всегда мог выкрутиться, называясь Арчи. С «Пифагором» такой трюк не пройдет, а мальчишки могут быть очень жестоки.

Они немного пообсуждали дела семейные. Персис рассказала ему о своем отце.

– Вы еще живете с ним?

Персис нахмурилась, услышав этот вопрос. А где еще ей жить? Кто присмотрит за ним, если она решит уйти? Она часто спрашивала себя: не эта ли мысль подает голос всякий раз, как встает вопрос о ее замужестве? Она просто не могла представить, что Сэм будет предоставлен самому себе и что ее не будет рядом, чтобы разделить его одиночество. И это вовсе не жертва с ее стороны. Она и так свободная женщина, и ей нет нужды подчеркивать это, живя одной.

Выяснилось, что Блэкфинч побывал на войне.

– Правда, фронта я толком не видел. Большую часть времени провел за письменным столом в Уайтхолле, в научном отделе министерства обороны. Я пошел по стопам отца и получил образование химика, поэтому меня сделали членом команды, разрабатывавшей так называемое современное оружие. Но это секретная информация. Когда война кончилась, мне понадобилось сменить обстановку, так что я выучился на криминалиста, специалиста по осмотру мест преступлений, и поступил в полицию. Я проработал там какое-то время, а потом меня снова обнаружило министерство обороны. У них было для меня особое задание, от которого я не имел права отказаться. Меня послали к предполагаемым братским могилам на бывших полях сражений в Европе, чтобы собрать доказательства военных преступлений. Со мной были судмедэксперты, эксперты-баллисты – ну и все в таком духе.

Он на мгновение остановился. Теперь его зеленые глаза были направлены куда-то в прошлое.

– Это одна из худших вещей, которые мне приходилось делать и которые вообще может делать человек. Знаете, в некоторых могилах мы находили женщин с младенцами на руках.

Персис понятия не имела, что ей на такое ответить.

Блэкфинч стал расспрашивать о ее жизни, о детстве и о том, как ей жилось в Индии. От этих вопросов Персис стало не по себе. Это были трудные годы. Настоящие друзья у нее появились только в подростковом возрасте, и свою дружбу они пронесли во взрослую жизнь. В мрачные годы Августовского движения они стояли плечом к плечу – все, даже Эмили. Однако сейчас Джая была уже замужем, у нее был маленький ребенок и еще один на подходе, Диназ уехала в Калькутту работать в агентстве лесного хозяйства Сундарбана, а Эмили в сорок шестом году вернулась в Англию вместе с семьей. И, хотя Персис поддерживала связь со всеми тремя подругами – время от времени они писали друг другу письма или, как в случае с Джаей, выкраивали время на чашечку кофе, – она все равно остро ощущала их отсутствие.

Однажды Эмили сказала ей:

– Ты как ежик, Персис. Тебе на роду написано быть одиночкой.

Это замечание тогда ее расстроило, хотя Эмили и не имела в виду ничего дурного.

К их столику с топотом приблизился официант, размахивая гигантским меню.

– Почему бы вам не выбрать за меня? – предложил Блэкфинч.

Персис заказала дхансак из баранины и фирменное блюдо – плов с курицей и ягодами.