Онлайн книга «Полночь в Малабар-хаусе»
|
– Правда, Патнагар этого так не оставит, – мрачно добавил Сет. – Боюсь, ты нажила себе врага. – Но я с ним даже не говорила ни разу! – Патнагар – традиционалист. На женщин он глядит так, что вокруг него молоко скисает. И он считает личным оскорблением уже сам факт твоего существования. А теперь представь, что будет, если ты добьешься успеха? Он остановил стакан у подбородка. – Единственное, чего я не могу понять: как, черт возьми, они прознали о деталях твоего расследования? Патнагару было что сказать еще до того, как ты появилась. Они знали все, что ты уже сделала и что еще будешь делать. Боюсь, инспектор, в вашей команде завелась крыса. Покинув кабинет Сета, Персис направилась прямиком к столу Обероя. Он сидел, откинувшись на спинку стула, и, самодовольно ухмыляясь, покуривал сигарету. Персис почувствовала, что в ней, как вода в чайнике, вскипает ярость, да так, что, казалось, верх ее черепа вот-вот взорвется. Но у самого стола Обероя ее перехватил констебль Субраманиум. – Мадам, – сказал он, – вас хотят видеть. Персис оторвала гневный взгляд от залаченного затылка Обероя. – Кто? Субраманиум протянул ей карточку. Аалам Чанна, старший репортер «Индиан Кроникл» Взгляд Персис упал на рамку на ее столе. «Как бы прекрасно зачисление в штат женщины ни иллюстрировало прогрессивные идеалы нашей молодой республики, комиссар, увы, не учел, что женские интеллект, темперамент и моральный дух уступают и всегда будут уступать мужским». Автором этого шедевра был именно Чанна. – Скажи, что меня нет. – Боюсь, уже поздно, – виновато отозвался Субраманиум. – Тогда – что я себя плохо чувствую. Субраманиум открыл было рот, но передумал. Повернувшись на каблуках, он направился к двери. Это вмешательство ослабило ее боевой дух. Она упала на свой стул и уставилась испепеляющим взглядом в точку между лопатками Обероя. Он был живым воплощением бездумного женоненавистничества, которое продолжало господствовать в индийском обществе. Но почему он решил действовать за ее спиной? В такие моменты Персис острее всего ощущала свое одиночество. Конечно, она стала первой женщиной-полицейским в стране, но факт оставался фактом: она по-прежнему оставалась единственной женщиной-полицейским в стране. Тут на нее упала тень. Она повернулась и увидела высокого грациозного мужчину, одетого в белый пиджак Неру с воротником-стойкой. Его волнистые черные волосы блестели, на верхней губе красовались усики. Субраманиум плелся следом, взволнованно размахивая руками. – Инспектор Вадиа, – Аалам Чанна протянул ей руку. – Рад познакомиться. Персис вскочила на ноги. – Я, кажется, просила сказать, что мне нездоровится. – Это займет всего минуту, инспектор. Можно мне называть вас Персис? – Нет, нельзя. Чанна невозмутимо улыбнулся. – «Кроникл» – одна из ведущих ежедневных газет в стране. Нас читают на каждом побережье, от Кашмира до Каньякумари. Убийство сэра Джеймса поразило общественность, как, впрочем, и вы, инспектор. Первая женщина-следователь в Индии возглавляет первое крупное дело десятилетия. Вы, конечно, понимаете, что такое совпадение достойно освещения в печати? Голос у Чанны был приятный, а речь явственно выдавала человека высокой культуры. Было в этом журналисте что-то от наваба – князя из глубинки. – Инспектор, я прошу вас только о короткой беседе. Если хотите, мы даже не будем обсуждать никаких существенных подробностей. Ваша личность читателям интересна не меньше, чем расследование. |