Книга Полночь в Малабар-хаусе, страница 60 – Вазим Хан

Склонившись над штативом, она устанавливала на него камеру.

Неподалеку Персис заметила маленького индийца в белых шальварах и белой тюбетейке и решила, что это официальный эскорт Евы. От него так и веяло беспокойством, как будто он пронес сюда мину и ждал, что она вот-вот взорвется.

– Хорошо, что вы пришли, инспектор, – сказала Гэтсби с легким акцентом коренной жительницы Нью-Йорка. – По правде говоря, я очень надеялась встретиться с вами, пока я еще здесь. Ведь вы первая в Индии женщина-следователь. А теперь еще и знаменитость. Если не возражаете, я бы хотела сделать пару ваших снимков.

Персис не знала, что ответить. Американка излучала такую самоуверенность, как будто не допускала даже мысли, что мир может не согласоваться с ее желаниями. Гэтсби была одной из тех, кто не потрудился дождаться допроса в Лабурнум-хаусе.

– Я пришла поговорить с вами о сэре Джеймсе Хэрриоте.

Ева улыбнулась, демонстрируя ослепительно белые зубы. Это была высокая элегантная красавица. Из-под ее платка выбивались пряди темных волос. Такая легко могла бы блистать на голубых экранах – тем более что она чем-то походила на молодую Оливию де Хэвилленд. Персис была поклонницей этой американской актрисы с тех пор, как посмотрела фильм «Они умерли на своих постах».

Гэтсби вынула из кармана пачку сигарет «Кэпстанс» и закурила. Ее сопровождающий, который до того стоял, скрестив на груди руки, заозирался, словно испуганный кролик. Персис отметила, что они с Евой, единственные женщины во дворе, привлекают к себе очень много внимания.

В дальнем конце двора группа суфийских певцов принялась исступленно молиться. Их певучие голоса разносились по двору, смешиваясь с криками чаек.

– Знаете, – заметила Ева, – это место – один из лучших образцов индо-исламской культуры на субконтиненте. Хаджи-Али был богатым купцом. Но однажды он решил отказаться от всего имущества и странствовать по свету, творя добро для ближних своих, – она вновь беззаботно улыбнулась. – Жаль, что с сэром Джеймсом все так вышло. О чем вы хотели меня спросить?

– Как вы познакомились? – спросила Персис.

– Через моего отца. В прошлом году сэр Джеймс ездил в Штаты с дипломатической миссией. Отец принимал его в своем нью-йоркском доме, и они стали друзьями. Потом сэр Джеймс пригласил нас в Бомбей. Отец не смог поехать, а я охотно согласилась.

– Вы здесь по делу или просто удовольствия ради?

– И то и другое. Я фотограф. Впрочем, говоря откровенно, я просто дочка состоятельного человека, который потакает моим увлечениям. Но мне нравится думать, что я отношусь к этому серьезно. А субконтинент просто услада для объектива, особенно если вы увлечены этим делом. Вы, конечно, не знаете, кто мой отец?

Персис покачала головой.

– Трумэн Гэтсби. Известный промышленник и политик-республиканец. Так его официально называют в «Кто есть кто»^[6]Маркиза. Мой отец сколотил состояние на недвижимости в Нью-Йорке. А теперь хочет баллотироваться в Конгресс. У нас говорят: «Когда человеку отказывает здравый смысл, он идет в политику».

– Звучит цинично.

– Скажем так, я немного повидала мир, и не все в нем мне по нраву.

– А сэр Джеймс был вам по нраву?

Ева замерла, а затем сдвинула очки на лоб, открывая красивые темные глаза.

– Будь это игрой, я бы сказала: «Бинго».