Онлайн книга «Пес Ее Высочества»
|
Благодаря магии Хелен тепло от большого костра волнами расходилось по поляне. Снег под ногами не таял, но и не приходилось кутаться в шубы и плащи. Рядом с огнём устроили раненых — некоторым пришлось несладко, но живы оказались все, и лекарь уже успел оказать им помощь. Среди тех, кто охранял усадьбу, вампиров оказалось не так много, а те, кто выжил после знакомства с клыками оборотней, рванули прочь без оглядки, как только сообразили, что победа не на их стороне. Тех же, кто сбежать не успел, накрыла сила жреца — не понадобились ни огонь, ни серебро, ни святая вода. Зачарованные люди графини хотя и были отменно вооружены и бросались в бой с яростью, не шли ни в какое сравнение с тренированными бойцами. После гибели хозяйки чары спали, растерянные слуги поспешили сдаться и их заперли в усадьбе вместе с чудом выжившим Генри. Эрик был не слишком доволен — он лично приволок графа за шиворот, но тот так скулил и умолял о прощении, что пачкать об него руки Бьорну стало противно. К тому же Генри, хотя и не совсем по своей воле, помог победить Вэлериу — об этом напомнила уже Беттина. Граф тут же упал ей в ноги, многословно восхваляя её доброе сердце, но по хищному блеску в глазах принцессы было ясно, что дело вовсе не в доброте — просто она уже придумала наказание для предателя, и ему, возможно, стоило посочувствовать. Бьорн стоял возле арки, пытаясь поверить, что не спит. К магическим огонькам слетелись звёздные светляки: настоящих насекомых здесь быть не могло, но волшебные существа крошечными голубыми точками усеивали ветви деревьев, садились на одежду. За его спиной шёпотом перешучивались братья, их жёны стояли по другую сторону, как подружки невесты. Барон, баронесса и Хелен стояли в нескольких шагах, а за ними толпились те из рыцарей Эрика, что могли после боя стоять на ногах. Единорог лежал поодаль, подобрав под себя ноги. Ведьма обработала его раны, взамен стребовав обещание ничего не комментировать, и он лишь несколько раз ехидно фыркнул. Эрик лично вызвался проводить Беттину до арки. Едва Бьорн увидел её, как всё прочее потеряло значение — усталость, холод, слова жреца, объяснявшего суть обряда. Белый, подбитый мехом плащ с пелериной не скрывал нежно-голубое платье с вышивкой, и фамильная диадема баронессы поблёскивала на голове, словно корона, и искры светлячков путались в локонах принцессы — Бьорн залюбовался ею, и Лео то и дело приходилось на него шикать: встать, повернуться, принять от жреца чашу со свадебным вином и не расплескать ни на себя, ни на невесту, пытаясь отпить, как полагается по обряду, одновременно… — Как чаша едина, так и судьба ваша отныне едина и неразрывна… …А Беттина улыбается и прикусывает губы — они блестят от вина, и от желания поцеловать её прямо сейчас по спине бегут мурашки. — А для единой судьбы по имя богов и света стать едиными и телами, и душами… …Единорог, паскуда, фыркает особенно громко, и Эрик рядом ухмыляется, и щёки горят, и Беттина тихонько ахает и кивает, и её лицо тоже заливает румянец. — Ибо души человеческие — суть свет изначальный, и способны, соединившись, преумножать его, и изгонять тьму из мира и сознания… …Перед обрядом ему пытались что-то втолковать о том, что часть души действительно придётся отдать, иначе превращение совершить не выйдет. Бьорн отмахнулся — он был готов отдать Беттине что угодно. Сейчас слова жреца отозвались внутри, на миг заставили его задуматься, осознать происходящее, но решение не изменилось. |